– Не испытывай мое терпение, – процедил он.

– Я не… – Речь давалась Бабичу с трудом, словно он очнулся от летаргического сна и учился говорить заново. – Не нарочно… Ты…

– Дайте ему водки, – распорядился Заиров.

– Я не буду… Не надо…

Не обращая внимания на протестующие возгласы Бабича, чеченцы повалили его на пол, разжали ему челюсти и влили в открытый рот никак не меньше стакана. Кают-компания подернулась радужной дымкой, голоса собравшихся сделались необыкновенно отчетливыми, в беспрестанной качке появилось нечто убаюкивающее, умиротворяющее.

– За борт хочешь? – полюбопытствовал Заиров, развалившийся в мокрой одежде на диване.

– Нет, – ответил Бабич, разглядывая ободранную до кости руку. Боли не было. В животе разбухал огненный шар.

– Тогда звони. – Возникший, казалось, из ниоткуда мобильный телефон завис перед моргающими глазами Бабича.

– Кому?

– Тем, кто похитил мою семью, – пояснил Заиров, сдерживая клокочущий в груди гнев. – Я хочу, чтобы моих сыновей, дочь и жену немедленно отпустили.

– А потом? – спросил Бабич.

– Когда они перезвонят мне и скажут, что находятся в безопасности, узнаешь, – был ответ.

Мокрые охранники сгрудились вокруг сидящего на полу Бабича. Вода, натекшая из их ботинок, перетекала от стены к стене. Никто не произнес ни единого слова угрозы, но она, казалось, витала в воздухе вместе с шумным дыханием боевиков.

Бабич набрал номер, переговорил с кем-то по-английски, сунул телефон в протянутую сверху руку и робко взглянул на Заирова:

– Все в порядке. Мы квиты, да?

– Посмотрим, – буркнул чеченец.

– Здорово ты меня прижучил, – заискивающе сказал Бабич. – Кто мог подумать, что ты пойдешь на такой риск?

– Мы привыкли рисковать жизнью, – важно произнес Заиров. – И своей собственной, и жизнью наших близких.

– Я не про то! Ты рисковал товаром на сумму в сто миллионов долларов! Уму непостижимо…

– А, вот что тебя беспокоит!

– Конечно.

– Товар не пострадал бы ни в коем случае, – сказал Заиров. – Яхта непотопляемая. Все отсеки герметичны и сделаны из сверхпрочного сплава. Так что под угрозой находились только мои дети и жена. Если бы ты ненароком захлебнулся или раскроил башку, их бы живыми не выпустили, верно?

– Как ты мог подумать такое! – пылко воскликнул Бабич.

Остановив его властным жестом, Заиров схватил зазвонивший телефон. Суть переговоров была ясна и не владеющему чеченским языком. Порядком захмелевший Бабич разулыбался, словно не имел никакого отношения к похищению семьи Заирова. Заметив это, один из охранников пнул его, предупреждая:

– Рано радуешься, собака. Для тебя все только начинается.

– Ну что, партнер, пора закрепить наши деловые отношения. Так закрепить, чтобы ты уже никуда не рыпнулся. Ни на море, ни на суше.

– Ты хочешь, чтобы я подписал какие-то финансовые документы или доверенности? – спросил Бабич заплетающимся языком. – Вынужден тебя огорчить, Ахмет. Все эти бумажки не будут иметь юридической силы.

– Это я тебя вынужден огорчить, Боря, – ответил Заиров. – Документы, конечно, вещь хорошая, спору нет, но лично я крючкотворству не слишком доверяю.

– Правильно делаешь. Мои адвокаты…

– Ты не станешь обращаться к адвокатам.