— Наследство? — Так вот в чем дело, мелькнула страшная мысль. Значит, Макс просто боится, что его деньги перейдут к Джеймсу. — Но разве Нора хочет изменить завещание в твою пользу? Но зачем? Чего она решила этим добиться?

— Ничего подобного Нора мне не говорила. Но ведь Макс думает иначе. К тому же, — с горечью добавил отец, — он твердо уверен, что я промотаю все деньги Норы задолго до того, как мы умрем.

Пенни стало нестерпимо больно от этих слов, она чуть не расплакалась. Кроме отца, у нее никого нет на этом свете, и слышать о его смерти было просто невыносимо.

— Как он мог подумать такое? — возмущенно вскричала девушка. — Макс же совсем тебя не знает! Как он смеет так говорить о тебе?

Джеймс помолчал, затем нехотя произнес:

— Были другие мужчины, которые хотели жениться на Норе. Им хотелось только денег.

— Но ведь она не собиралась выходить ни за одного из них. Ты первый, кому Нора доверяет.

— Я понимаю, Макс не хочет наступить на те же грабли, но…

— Но ведь ты — совсем другое дело! Как он не понимает?! — вскипела Пенни. Вспомнились все обидные слова Макса, сказанные в ее адрес, и злость овладела ею.

Джеймс удивленно взглянул на дочь:

— Макс обсуждал это с тобой?

В приступе ярости Пенни не сразу нашлась как ответить. Жаль, что дала отцу лишний повод не доверять Максу.

— Да, мы говорили о вас, — призналась девушка со вздохом.

— Из-за этого вы постоянно на ножах?

Пенни кивнула.

— Я сразу заметил, что между вами постоянная вражда. И честно говоря, порой мне трудно сдерживаться, когда этот молодчик слишком вольно разговаривает с тобой.

— Я заслужила, — призналась Пенни и рассказала обо всем, что произошло между ней и Максом за это время. С каждым словом Джеймс становился озабоченнее. Не понимая, в чем дело, Пенни решила не продолжать и снова заговорила о нем и Норе: — Папа, нельзя предавать свою мечту. Ты потом не простишь себя. Не отступайся от Норы.

— Но у меня тоже есть гордость, Пенни.

— Гордость — не самое лучшее наше качество. Надо жить и радоваться жизни. Нужно стремиться к тому, чтобы быть счастливым, тем более если ты и Нору сделаешь счастливой.

— Легко рассуждать, но… Понимаешь, такие раны не сразу затягиваются. Нужно какое-то время… Со временем все забывается, Пенни, и хорошее, и плохое. Вот так, моя маленькая дочурка.

Пенни нахмурилась. Отец очень редко обращался к ней так. Это скорее всего от сильных душевных переживаний. Неужели все настолько серьезно?

— Время, конечно, лечит, я не спорю, но шрамы остаются навсегда. Ты полюбил Нору и уже никогда не станешь прежним…

Снова послышалось кваканье, диссонирующее с собственным эхом, где-то внизу, у подножия холма. Быстро темнело, над горами и долинами поднималась густая фиолетовая дымка. Все затихло, только слышались шум падающей воды и плеск неутомимых извилистых потоков, убегающих куда-то в неизвестность, чтобы навсегда слиться с бурной рекой.

— Слишком много проблем. Слишком многое против нашей свадьбы. Я не могу жениться на Норе.

Пенни не смогла сдержать слез.

— Кто бы мог подумать, что все так будет, — всхлипнула девушка. — А помнишь, как мы мечтали о будущем? Что у тебя будет жена, а у меня мама и брат…

— Брат? — Джеймс скривился, словно от сильной боли. Он стал мрачным и суровым. — Дитя мое, такое впечатление, что не только меня выставляют дураком.