Сергей Лукьяненко, Юлий Буркин. Остров РусьОстров Русь - 2
Ю. Буркин: — Другу и любимой — Юлии Студенниковой.
С. Лукьяненко: — Присоединяюсь...
Ю. Буркин: — Не понял!
Народ свои песни шлифует в продолжении столетий и доводит до высшей степени искусства. И. В. Сталин
Ты уймись, уймись, тоска, У меня в груди, Это только присказка, Сказка — впереди... В. Высоцкий
ПРЕДИСЛОВИЕТРИ ДАРА ОТЦА ИВАНУ‑ДУРАКУ. БИТВА С ПОЛЕНЬЯМИ. КРАЖА
Иван‑дурак лежал на загнетке и рассеянно перебирал руками теплые угли. В избе было жарко, родители Ивана не экономили на дровах. Березовые поленья весело потрескивали в печи. Дверь со скрипом отворилась, и Иван‑дурак с надеждой встрепенулся. Но тут же, потеряв к вошедшему всякий интерес, снова опустил голову. Вошла не мать — статная хлебосольная баба, всегда готовая порадовать сына сахарным пряником. Вошел отец — дородный мужчина лет пятидесяти, без малого косая сажень росту, бывший киевский богатырь, а ныне — обедневший помещик Муромского уезда. — Исполать тебе, батько, — приветствовал отца Иван, продолжая ковыряться в углях. Отец не ответил. Степенно усевшись на корточки перед сыном, оглядел его и сказал удивленно: — Сколько лет‑то тебе, сынок? Не заподозрив опасности, Иван‑дурак стал перебирать черные, перепачканные золой пальцы. — Раз — тута я ходить начал, да два — заговорил, да три — бык соседский меня боднул... десяток — тута я во первой раз печку с места сдвинул... дюжина — девки дворовые меня приглядели... Осьмнадцать, батько! — Восемнадцать, — поморщился отец. — от цифры «восемь» сие число происходит... Ну да ладно, как ни кличь, а большой ты стал у меня. Иван‑дурак часто закивал, усаживаясь возле печки на корточки. Отец редко проявлял такое внимание к непутевому сыну, и дурак был польщен. А отставной богатырь погладил Ивана‑дурака по кудрям и проникновенно произнес: — Накину я службу на тебя, Иванушка. Заматерел ты, хватит тебе печь пролеживать да пол просиживать. Поедешь к славному князю Владимиру, Русь от врагов беречь. — Батько! — пролепетал Иван. — Да ведь... — Силушкой Бог тебя не обидел, — продолжал тем временем отец, — весь в меня, не отпирайся, не даром так же — Иваном — зовут! Чего головой крутишь?! Нет силы? А кто вчера печь по избе двигал, местечко где не дует выискивал?! А потом еще мамке врал, мол, тут она всегда и стояла!.. Эх!.. Уличенный Иван‑дурак опустил голову и жалобно произнес: — Глупый я, батько... Не счесть толком, не буквы растолковать... Ой, не надо! Некультурно поступаете, папа! Иван‑отец тем временем извлек из‑за печи две потрепанные книжки. Одну большую с красными петухами на обложке и надписью: «Аз, Буки, Веди». Другую поменьше, с заголовком: «Как вести себя богатырю русскому, или Моральные присказки, стихами составленные, из былин надерганные.» — Думал, не заметил я? — укоризненно спросил бывший богатырь. — У отца родного книжки упер и врет еще! Что в «Моральных присказках» о вранье сказано? — Не должон богатырь врать родному батьке, брату‑богатырю, да князю Владимиру... — хмуро процитировал дурак. — А я те кто? Коль не забыл... — Батько. |
