И вдруг меня осенило.

— Песенка! — заорал я и даже вскочил на ноги.

— Какая еще песенка? — снизу вверх уставился на меня Стас.

— Про «кис-кис»! Песенка Леокадии! Она же везде! Она и на английском есть! И в «Терминаторе» этом уродском на титрах как раз она шла, непонятно с какой стати!

— Точно, — прошептал Стас. — Точно. Костя, ты — гений.

Мы замолчали и двинулись в сторону дома. Не знаю уж, о чем думал Стас, а я думал о том, что моя догадка выглядит очень убедительно. Эта песенка уже несколько дней крутится по всем радиостанциям на двух языках, и клип — по всем каналам.

Я даже расстроился. Песни у Леокадии, конечно, тупые — самые что ни на есть попсовые, но голос приятный, и на мордочку она миленькая… На вид — лет шестнадцать, только это обман, конечно. Как-то мы со Стасом об этом разговорились, и я ему сказал:

— Стас, она — старуха, я тебе точно говорю! Это все вранье и спецэффекты.

— С чего ты взял? — насупился он. Ему-то она нравится еще больше.

— Да уж слишком профессионально танцует. Какая там Бритни Спирс, там Волочкова отдыхает. А что она на компьютере «подчищена», так этого никто даже не скрывает. Вспомни, как у нее цвет глаз все время меняется!

Но Стас мне в тот раз, по-моему, не поверил.

Мы вошли в наш двор и снова уселись на скамейку. Выходит, в эту песенку заложена какая-то программа, типа двадцать пятого кадра? Тогда ясно, почему алкаши так долго держались: радио не слушают, телевизор не смотрят, а если смотрят, то только футбол и уголовную хронику… Додумать я не успел, потому что Стас тихонько ткнул меня в бок:

— Есть возможность проверить.

Когда я увидел, кто к нам приближается, то сразу понял, что он задумал. Шла соседская бабка, которую мы в детстве прозвали Горгоной. Уже тогда даже самые отчаянные пацаны боялись ее дразнить, потому что она и палкой могла огреть, и кирпичом запустить. Сколько себя помню, ни разу не слышал, чтобы она говорила спокойно, без ругани.

Немного волнуясь, я достал из кармана телефон, нашел опцию «звуки», там — «вызов» и нажал на «ввод».

Горгона остановилась как вкопанная.

Горгона повернулась к нам. «Будет нам сейчас сюрприз, — подумал я мрачно, — будет и кис-кис, будет и мяу…» Но старуха молчала. На короткий миг в ее глазах мелькнул настоящий ужас. Потом они вдруг остекленели, как у куклы. Потом исказился, обнажая золоченые челюсти, рот:

— Ага! Хулиганите, — констатировала она голосом Бабы Яги, искоса смерила нас взглядом и стала копаться в своей чудовищной торбе. — «Сникерс» хотите?

Мы, признаться, несколько растерялись и не нашли, что ответить. Наконец она выудила помятый батончик, сдула с него какой-то мусор и, щурясь на один глаз, добавила:

— Шоколадочку американскую?

— Нет, спасибо, бабушка, — сказал я, чувствуя, как волосы у меня встают дыбом.

Мы разом поднялись со скамейки и быстрым шагом двинулись к подъезду.

— Не хотите, как хотите! — крикнула Горгона нам в спину. — Сама съем, не побрезгую!

— Уф-ф, — выдохнул Стас на лестнице. — Ужас. Мне так страшно никогда в жизни не было.

— Мне тоже, — признался я.

— Но заметь, — сказал он. — Мы-то — не добреем!

— Не добреем, — согласился я. И тут же засомневался: — А точно?

— Точно, точно, — сказал Стас.