— Наши браки, разумеется, устроили заочно.

— Я был в Каролине, — сказал Ник. — Там мужчины не страдают от нехватки женщин. Зачем этим джентльменам понадобилось искать вас и ваших подруг за Атлантическим океаном?

— Возможно, уроженки колоний подходят для большинства мужчин, но эти господа исполнены благородства и хотят жениться на англичанках, — чопорно ответила Ева. — Они хотят быть уверенными, что их дети получат должное воспитание и что с Англией и короной их будут связывать тесные узы.

Ник рассмеялся.

— В колониях многие плевать хотели на корону.

Мисс Апшелл быстро заморгала; на ее лице было написано искреннее изумление.

— Вы, конечно же, слышали о подстрекателях, патриотах, как они себя называют? — Ник не мог поверить, что в Лондоне не знают о беспорядках в колониях. — Логово у них в Бостоне, но печатные станки разносят их лозунги по всему побережью океана, сея смуту, как одуванчик свои пушинки.

Недовольство колонистов законом о гербовом сборе, налогом на чай и законами, заставляющими их расквартировывать британских солдат, тлело последние десять лет и теперь грозило настоящим извержением вулкана.

Но страдали от этого не все.

По правде говоря, Нику следовало целовать ноги королю Георгу и его деспотичному парламенту. Законы, требующие, чтобы колонисты торговали только с Англией, сделали французское вино и карибский ром, которые Ник ввозил контрабандой, баснословно выгодным товаром.

Небольшое ослушание шло на пользу делу.

— Но разве можно одобрять такие решения?

Ева в недоумении покачала головой.

— Они смотрят на это по-другому. Они заявляют, что хотят иметь представителей в парламенте, коль скоро их облагают налогами. — Ник нахмурился. Почему он разговаривает о налогах с восхитительно мокрой женщиной? И все же он чувствовал себя обязанным предупредить мисс Апшелл, что жизнь в Каролине может оказаться не такой, как она ожидает. — Разумеется, такие настроения царят не везде, но есть люди, готовые попрать старые порядки и пуститься в вольное плавание.

— Верноподданные короля, конечно же, не позволят такому случиться.

— Такие верноподданные, как ваш потенциальный муж?

— Именно. Это мистер Смут Пенниуистл, эсквайр из Каролины, джентльмен и плантатор. Он даже служит диаконом в приходе, что рядом с его домом. — Ева потянулась к медальону на шее и открыла створки, чтобы взглянуть на миниатюру. Она сникла. — Ах, портрет испортился!

— Позволите?

Николас протянул руку. Мисс Апшелл отстегнула медальон и положила ему на ладонь. Крошечная картинка размазалась и съежилась от воздействия морской воды, но Ник все же разглядел профиль джентльмена с тяжелой нижней челюстью, голову которого покрывал парик.

Николасу был знаком этот тип людей. Бледные, с одутловатыми лицами, разнеженные излишествами в еде и питье, они купались в роскоши, беззастенчиво вкушая плоды чужого труда. Мистер Смут Пенниуистл явно не годился в мужья яркой, упрямой женщине, которая сидела сейчас перед Николасом.

— Дайте вашему мистеру Пенниуистлу пару дней позагорать на бермудском солнце, и я уверен, что все его драгоценные добродетели останутся при нем, — язвительно проговорил Ник, возвращая медальон.

— Ах, очень на это надеюсь, — отозвалась Ева, застегивая тонкую цепочку у себя на шее. Сарказм Ника явно был ею не замечен. — Вот увидите, если вы поможете нам продолжить путь, наши женихи наверняка вас щедро отблагодарят.

— Женихи, а не ваши благородные родственники?

Этот вопрос, похоже, застал мисс Апшелл врасплох.

— Естественно, они будут рады узнать, что вы нам помогли.