– Надо ещё поискать, – сказала Ульяна. – Должна быть табличка.

Пришлось искать дальше, в самом деле, табличка нашлась, теперь мы имели половину всего текста, но прочитать его по прежнему не могли. Осмотрев напоследок весь зал, и не обнаружив ничего ценного, мы отправились дальше.

* * *

Удачные находки первых дней вселили в нас оптимизм, дальше всё пошло хуже. Намного хуже. Точнее, вообще никак. Бесконечные блуждания по коридорам, с редкими перерывами на сон и еду. Никаких гробниц мы больше не нашли, вообще ничего не нашли. В порядке опыта проверили, сколько этажей в лабиринте, насчитали больше шестидесяти, после чего отказались от дальнейшего подсчёта.

Никто нас не атаковал, негде было поднимать уровни, не с кого брать трофеи. Но навалился самый страшный враг: отчаяние. У всех опустились руки, не только женщины, но и мужчины выглядели полностью подавленными, никто ни с кем не разговаривал, ни о чём не спрашивал. Просто шли вперёд.

Марина сломалась первой, истерика продолжалась минут десять, после чего, стараниями Альберта, её смогли успокоить. Но я видел, что это ненадолго, да и остальные выглядят немногим лучше. Ксения замкнулась в себе, только всё время прижималась ко мне, пытаясь найти спасение.

Как часто бывает в отсутствие дневного света, мы перешли на тридцатишестичасовые сутки, спали десять двенадцать часов, а остальное время шли. Еда постепенно заканчивалась, а воды оставалось на два дня при условии строгой экономии.

Нужно было хоть какое то изменение, хоть странный поворот, или знак на стене. Я уже подумывал о том, чтобы самому что то такое организовать, но пока не придумал, как это сделать.

И тут Демиург, видимо, сжалившись над нами, подкинул очередную находку. Один из бесчисленных коридоров закончился входом в просторный зал, уставленный статуями. Статуи выглядели интересно. Тут были воины в доспехах, вырезанные из мрамора с поразительным мастерством, были старики, нищие в рубище. Были дети, играющие с котятами. Попадались прекрасные дамы в красивых платьях, а некоторые были вовсе обнажены. Наконец, попалась скульптура, изображавшая обнажённых мужчину и женщину, которые занимались сексом, сплетясь в невообразимой позе. Скульптура эта, как и остальные, была сделана в подробностях, не оставляющих места воображению.

– Так ведь неудобно, – Ульяна присела на корточки, стараясь разглядеть скульптурную группу в подробностях. – Ноги быстро устанут, и спину заклинить может.

– Надо будет попробовать, – проговорила сквозь слёзы Даша.

Остальные тоже преисполнились чувств. Странная комната обрадовала всех, хотя никакой практической пользы не несла.

– А гробница здесь есть? – спросил я, оглядывая зал.

Как ни странно, гробница была, довольно большая, но она не бросалась в глаза на фоне статуй. Ещё до того, как открыть её, мы обратили внимание на небольшие размеры, внутри ребёнок, или карлик, или вообще не человек.

Крышка поддалась легко, мы спихнули её набок, после чего смогли в подробностях осмотреть содержимое. В гробу лежала девочка лет десяти в белом платье. В отличие от остальных, её вовсе не тронуло тление. Лежала, как живая, разве что бледность была нездоровой.

– Она мертва? – спросил я, не зная, с чего начать.

Ульяна провела ладонью над телом и поморщилась.

– Нет, не мертва, и вообще, лучше её не трогать.

– ???

– Это ведьма, одна из сильнейших, она не может быть убита, поэтому её заключили здесь.

Тут маленькая ведьма наглядно продемонстрировала, что жива и умирать не собирается. Глаза её открылись, раздался громкий визг, после чего она рванулась наружу. Огненное заклинание Ульяны отлетело от неё, как горох от стенки, точно так же отскочил и кистень Бориса, крошечные ранки, оставленные шипами, затянулись за доли секунды.