– Вы, может быть, удивитесь, – сказал я ему, – но у нас тоже послание для дона, только оно запечатанное, я понятия не имею, что в нём.

Он обернулся назад и скомандовал:

– Проводи их к дону, всех, только пусть оружие на входе сдают.

– Дон может быть не готов их принять, – осторожно заметил кто то изнутри.

– Считаешь, что хозяин пьян? – бородач как то невесело усмехнулся. – Может и так, время позднее, но это неважно, сколько помню дона, он мог заниматься делами даже после бочонка вина. Веди.

Вели нас долго. Крепость снаружи выглядела просто стеной, но, как выяснилось, за этой стеной был настоящий замок, а потому толщина этой «стены» была куда больше её высоты. Множество коридоров, куча поворотов и лестниц, кое где были выходы наружу, в специальные дворики, окружённые стенами, напоминающие те, что использовались для прогулок в тюрьме. Только эти были чуть больше и имели клумбы с цветами. На каждом повороте стоял стражник в полном доспехе с алебардой в руках. Я прикинул, сколько стоили такие доспехи во времена их активного использования, после чего сделал вывод, что дон Эстебан отнюдь не бедствует. Впрочем, вооружение могло копиться тут веками, а дон просто открыл арсенал на случай войны.

Когда мы, наконец, вошли в нужную дверь, перед нами выскочил герольд и оглушительно заорал:

– Его светлость, дон Эстебан Первый, правитель…

– Да заткнись ты!!! – раздался хриплый голос сильно пьющего человека, а следом полетел металлический кубок, который едва не снёс герольду голову, того спасла только ловкость. – Я и так помню все свои титулы, помнят их и окружающие, нет нужды повторять их по сотне раз за день.

Последние слова были сказаны уже более спокойным тоном, наш провожатый выскочил из зала приёмов, а мы подошли поближе.

– Кого там принесло?!! – спросил дон. Человек это был колоритный, такого не забудешь. Он чем то напоминал здоровенного пирата, с которым мы бодались на вилле. Тоже высокий и широк в кости, шитый золотом кафтан буквально по швам расходится на могучей фигуре. Такая же рыжая борода, только аккуратно подстриженная. Голова непокрыта, а на макушке намечается лысина. На пальцах висели массивные перстни с драгоценными камнями, а на поясе имелась длинная шпага, эфес которой почти целиком скрывала россыпь самоцветов. При всей своей бравости, выглядел дон человеком несчастным. Совершенно очевидно, что дела на фронте шли из рук вон плохо, а потому бессонные ночи и алкоголь отразились на его лице. Мешки под глазами, красные прожилки в самих глазах, чуть дрожащие руки в перчатках и раздражённый тон голоса. Да и выглядел он лет на десять старше, чем был. Давно не слышал хороших новостей. Увы, сейчас его снова огорчат. Можно было попросить Винтера подождать, а самим выступить первыми, да только и я сам понятия не имел, что в принесённом мной письме.

– Ваша светлость… – начал Винтер, но дон его оборвал.

– Прекрати, мой мальчик, – проревел он, в очередной раз прикладываясь к кубку (ему поставили новый вместо выброшенного). – Я помню, куда и зачем тебя посылал. А если ты вернулся один и, скорчив скорбную мину, виноватым тоном обращаешься ко мне, значит, новости у тебя скверные. Так? Попробую угадать, Фаэтон мёртв, а его армию теперь доедают шакалы? Я угадал?

– Да, – без всяких церемоний ответил Винтер.

– А раз так, то нечего кривляться, ступай в казарму и отдохни, мне скоро понадобится каждый клинок.

Парень поклонился и вышел, а дон обратил своё внимание на нас.

– А вы кто такие? И зачем прибыли ко мне?

– Ваша светлость, – я выступил вперёд и сунул руку в рюкзак. – У меня тоже есть послание для вас, только я не знаю, что в нём.

Я достал письмо и, неглубоко поклонившись, передал его дону.