|
Затем увидел, что лужа в мерцании спички слегка дымится. Потянувшись вперёд, Малин понял, что она не чёрная, а красная: кровь, неимоверное количество. Малин никогда не думал, что в теле может быть столько крови. Словно парализованный, он продолжал смотреть, как во все стороны растекается лоснящяяся лужица, разбегаясь по завитушкам впадин на полу, заполняет трещинки, заливается во влажные кеды, окружая его наподобие алого паука, пока спичка с резким шипением не упала в неё, и вокруг снова не опустилась мгла. 2 Кембридж, Массачусетс. Начало 2000-х Окна небольшой лаборатории, расположенной в пристройке госпиталя города Маунт-Оберн, выглядывали поверх густо усыпанных листьями верхушек клёнов на медленные, ленивые воды реки Чарльз. Гребец в спортивной иглоподобной лодке разрезал воду мощными толчками, оставляя в кильватере поблёскивающий след. Малин Хатч наблюдал за всем этим, на какой-то миг поглощённый восхитительно синхронными движениями тела, лодки и воды. – Доктор Хатч? – донёсся до него голос лаборанта, очевидно, заметившего пиканье инкубатора. – Колонии готовы. Хатч отвернулся от окна. Грёзы прерваны, и он подавил порыв раздражения на лаборанта. – Ну что же, вытаскивай первый ярус. Посмотрим, что сталось с крохотными мерзавцами, – сказал он. В своей обычной нервозной манере Брюс открыл инкубатор и вытянул большой поднос с чашками Петри, в которых развивались пятна колоний, похожие на монетки, разложенные по центру каждой из чашек. Относительно безвредные бактерии, не требующие особых мер предосторожности, кроме обычных процедур стерилизации – но Хатч с тревогой смотрел, как лаборант помахивает подносом, чтобы в конце концов бухнуть его на автоклав. – Знаешь, давай-ка поосторожней, – заметил Малин. – Иначе сегодня можешь и не попасть на вечеринку в Вовилле. Брюс привёл поднос в шаткое равновесие на коробке с перчатками. – Извините, – сонно сказал он, отступая на шаг и вытирая руки о халат. Хатч привычно быстро осмотрел чашки. Ряды второй и третий – рост интенсивный, ряды первый и четвёртый – рост умеренный, а ряд пять – стерилен. Ему потребовался лишь миг, чтобы сообразить – эксперимент увенчался успехом. Всё работает, как он и предполагал; через месяц он напечатает очередную впечатляющую статью в «Журнале медицины Новой Англии», и все снова примутся обсуждать, что за восходящая звезда работает в их отделении. Перспектива наполнила его невыразимым чувством пустоты. Малин рассеянно повернул линзу, чтобы осмотреть колонии в общем. Доктор делал это настолько часто, что теперь мог идентифицировать пятна с одного взгляда, сравнивая структуру их поверхности и манеру, в которой те развиваются. Через несколько секунд он повернулся к столу, отодвинул клавиатуру в сторону и принялся вносить записи в лабораторный журнал. Запикал интерком. – Брюс? – пробормотал Хатч, продолжая писать. Тот подпрыгнул, при этом уронив свой журнал на пол. А спустя минуту вернулся. – Посетитель, – просто сказал он. Хатч выпрямился. Посетители в лаборатории – редкое явление. Подобно большинству докторов, он держал в тайне расположение своей лаборатории и телефонный номер. Их знали лишь избранные. – Если тебе не трудно, узнай, что ему надо, – попросил Хатч. – Если дело не срочное, пусть обратится в мой офис. Сегодня там по вызову работает доктор Винслоу. Брюс снова удалился, и в лаборатории стало тихо. Взгляд Малина снова устремился за окно. |
