|
– Ну, ладно, – произнёс Хатч. – Я немного тороплюсь. Сколько с меня? – Тридцать один-двадцать пять, – несчастным голосом сказал Бад. Хатч собрал все пакеты. Вот теперь самое время. Если он собирается остановиться в этом городке, пусть даже и временно, неминуемо придётся раскрыть, кто он такой. Малин остановился, открыл один из пакетов и запустил в него руку. – Прошу прощения, – сказал он, точно так же раскрывая второй пакет и шаря в нём. – А вы, случаем, ничего не забыли упаковать? – Не думаю, – флегматично ответил Бад. – А я уверен, что забыли, – повторил Хатч, выкладывая на стойку содержимое пакетов. – Всё там, – сказал Бад, и теперь в его голос начали закрадываться грубые нотки уроженца штата Мэн. – Нет, не всё, – заявил Хатч, указывая на небольшой ящичек, чуть ниже стойки. – А где мой бесплатный леденец с лакрицей? Бад уставился на выдвижной ящик. Затем взгляд начал двигаться по руке Хатча, пока не уставился тому в лицо, и продавец в первый раз по-настоящему на него не посмотрел. В следующий миг Бад побледнел, кожа стала серой. Хатч напрягся в опасении, что зашёл слишком далеко, но тут старый продавец слегка выдохнул. – Будь я проклят, – произнёс он. – Да будь я проклят! Это же Малин Хатч. Лицо Бада быстро вернуло свой обычный цвет, но на нём по-прежнему застыло такое выражение, словно он только что увидел привидение. – Ну, Бад – сказал Хатч. – Как ты? Неожиданно тот перегнулся через стойку и, словно тисками, обеими лапами обхватил правую руку Хатча. – Только посмотрите на него, – сказал он, хватая Малина за плечи и держа на расстоянии вытянутой руки. Пухлое лицо расплылось в улыбке. – Подумать только, в какого здорового, крупного мужика ты вырос! Не знаю уж, сколько раз я раздумывал, что с тобой сталось, даже понятия не имея, встречу ли тебя ещё. А теперь – Боже! – вот ты здесь, ясный, как день. Хатч вдохнул запах, исходящий от Бада – смесь ароматов окорока, рыбы и сыра – и одновременно почувствовал и облегчение, и смущение, будто снова превратился в мальчишку. Бад разглядывал его ещё несколько мгновений, а затем перевёл взгляд на ящичек с леденцами. – Вот негодяй! – рассмеялся он. – До сих пор ешь леденцы? Один ещё остался. Он протянул руку, вытащил конфету и бухнул её на стойку. 6 Они сидели в креслах-качалках на заднем крыльце лавки, попивая пиво из банок и глазея на тёмный ряд сосен с другой стороны лужайки. Под расспросами Бада Хатч поведал о некоторых своих приключениях, когда работал эпидемиологом в Мексике и Южной Америке, успешно избегая упоминаний о причинах возвращения в Стормхавэн. Он чувствовал, что пока не готов пускаться в объяснения. За разговором Хатч понял, что больше всего хочет вернуться на судно, поставить гриль на гакаборт, поджарить кусок мяса и просто посидеть с грешным сухим мартини. Но он всё же он понимал – этикет маленького городка требует, чтобы он провёл часок со старым бакалейщиком, болтая на свежем воздухе о том, о сём. – Расскажи, что случилось в городе с тех пор, как я уехал, – попросил он Бада, чтобы прервать молчание и предупредить дальнейшие расспросы. Ему было совершенно ясно, что Бад умирает от желания узнать, что заставило его вернуться, и продавца удерживает лишь вежливость. – Ну, – заговорил Бад. |
