Эд Макбейн. Острый каблук
Посвящается Джорджу и Корин
Покровитель же людей подобен ему самому; полностью контролируя толпу, он с готовностью прольет кровь ближнего своего; привычным методом ложного обвинения он приведет их на, суд и там добьется их смерти, лишив человека жизни и вкусив нечестивыми губами и языком смерть собрата; кого-то он убьет, а иного подвергнет изгнанию, намекнув при этом на забвение всех долгов и раздел земель. И какова же будет его судьба после всего этого? Не должен ли и он пасть от рук врагов своих, или его поглотит своя же волчья, тираническая сущность?
Глава 1
Даже у фабрики был ликующий вид. Обосновавшись на равнинах Джерси, она, подобно ухмыляющейся горгулье, своими сверкающими окнами каждое утро полыхала рядами яркого солнечного света, словно отражавшегося от ощерившихся зубов каменного чудища. Повернув по широкому и светлому полотну дороги, он подъехал к забору автомобильной стоянки. Определенно, пахло Нью-Джерси, но в это утро запах не показался ему отвратительным. И вообще ничто не могло быть отвратительным в это утро. Некоторая примесь одеколона, какого-то лосьона, солнце ярко светит, фабрика пыхтит своими трубами, словно толстый бюргер трубкой. Нет, определенно, все было просто отлично. Он медленно, как-то даже лениво проехался по стоянке, нашел удобное место и припарковался. Машинальным взглядом стал высматривать старый «додж» Аарона, а когда заметил его, почувствовал удовлетворение оттого, что тот уже приехал. Быстрым шагом пересек стоянку — каждый шаг пружинил от бессознательного возбуждения, а с лица невозможно было стереть блуждающую по нему улыбку. Высоко над крышей фабрики, подобно громадному конверту, зависшему между двумя дымоходами, располагался транспарант с официальным названием компании, который нависал над ним громадным белым прямоугольником с вычерченными черными буквами:
«Ну что ж, доброе утро, Джулиен Кан, — подумал он. — И прощай, Джордж Курц. Прощай, старый сукин сын». «Ну ладно, ладно, хватит, — тут же укорил он себя. — Не надо так уж радоваться неудаче другого. И все же невозможно удержаться от мысли о том, что этот вонючий подонок наконец-то получит по заслугам. Нет, правда, я просто счастлив, что это наконец случится». Улыбка расползлась еще шире. По лицу скользнул холодный февральский ветерок. Он коротко отсалютовал возвышавшемуся над ним транспаранту с названием фирмы, вошел в здание, миновал справочную службу, охранника Билла и проследовал к лифтам. Нажав кнопку «Наверх», глянул на наручные часы. 8.45. Рановато, конечно, для казни. Есть желающие подержать корзину, куда скатится отсеченная голова? И сорок тысяч человек, погибших в дикой спешке к эшафоту. Стоя в коридоре, откуда, собственно, и начиналась сама фабрика, он напевал себе под нос какую-то мелодию. Здесь уже ничто не напоминало о шикарном, выложенном мрамором вестибюле с лощеной табличкой у входа и стеклянными витринами с выставленными в них модельными туфлями. Глаза скользнули по стрелочному указателю этажа над лифтом, и, лишь когда стрелка достигла цифры «3», он поймал себя на мысли, что напевает «Похоронный марш». Рассмеявшись, он тут же резко развернулся, стараясь подавить этот всплеск веселья прежде, чем двери лифта распахнутся. — Доброе утро, Макс, — приветливо проговорил он. — Доброе утро, Грифф, — ответил лифтер. Это был невысокий, плотный мужчина, носивший свои полотняные брюки с таким достоинством, словно на них были генеральские лампасы. Широкоплечий, мускулистый, он просто светился своим круглым лицом. — Девятый, Макс? — Девятый, Грифф. Макс захлопнул дверцы и включил машину. |
