Изменить размер шрифта - +
Подпись: Ж.

Теперь она уже не делала и этого.

Ее просто не было, и когда порой она оставалась дома, то казалась лишь еще более далекой, листала журнал или ощипывала хлебный мякиш, и ее пустой взгляд останавливался на отце, словно смотрел сквозь него, будто он тоже стал прозрачным.

— Он хочет тебя видеть, — сказала она в этот вечер, отодвигая в конце ужина стул, чтобы встать из-за стола.

— Кто? — удивленно спросил он.

— Тони.

— Ты была у него?

Она сжала губы, и он понял всю никчемность своего вопроса. Откуда, иначе, она знает?.. Но, значит, она так и не решилась потерять его, продолжает испытывать к нему более или менее сильное чувство?

Жоэль направилась к двери. На пороге обернулась:

— Ты пойдешь?

— Не знаю, — с трудом ответил Лежанвье, подыскивая слова. — Я… Я не думаю.

— Почему же? Боишься, он тебя укусит?

Он пожал плечами. С тем же успехом можно спросить, не боится ли он дразнить хищника за решеткой.

— Нам не о чем говорить.

— Я думаю, он хочет еще что-то тебе сказать… Его просьба о помиловании была отклонена. Его скоро казнят.

— Когда?

— На этой неделе.

— Откуда ты знаешь?

— Я навела справки.

— Это же невозможно! — запротестовал Лежанвье. — Приговоренный к смерти никогда не знает, сколько ему осталось прожить, пока…

— Я знаю. Сегодня среда. Это будет послезавтра — в пятницу утром, в пять часов.

Внезапный дождь ударил по окнам. В течение долгой минуты слышался только этот стук. Жоэль не решалась уйти:

— Так ты пойдешь?

Теперь уже Лежанвье начал щипать хлебный мякиш, не отвечая. Сердце стучало у него в груди.

Жоэль долго смотрела на него, ловя малейшее движение, затем медленно продолжила:

— Конечно, он тебя ненавидит! Это тебе он обязан своим приговором. Но, тем не менее, я думаю, он продолжает уважать тебя. «Скажи ему просто, что я хочу его видеть», — сказал он мне. «Нет нужды что-нибудь прибавлять, он наверняка придет!» (Жоэль поколебалась мгновение, затем решилась.) Есть еще одно… Я тебя прошу, В. Л., сходи туда.

— Но это… это до такой степени бесполезно! Зачем?

Лежанвье думал, что его уже ничто не удивит. Однако оказалось, преждевременно.

— Чтобы ты понял, насколько он изменился, — ответила Жоэль. — Он… он превратился в старика.

 

* * *

На следующий день после вынесения приговора Лежанвье произнес перед своими коллегами речь, состоящую по сути из трех пунктов. Он отказывался выступать в суде, закрывал свою контору, собирался продать свой дом на авеню Ош, переехать в «Жнивье». Может быть, он отправится путешествовать, может быть, напишет книгу, подводящую итоги его карьеры? Он никогда не забудет всего, чем обязан Сильвии и Анри, но в настоящих обстоятельствах вынужден окончательно расстаться с ними. Если все здраво взвесить, им нет никакого интереса дальше связывать свою судьбу с ним.

М — ран долго сокрушался, но в конце концов оправился. Каждый раз, стоило ему вспомнить, как его патрон, давая свидетельские показания, утверждал, что его бывший клиент, оправданный им, был виновен, кровь приливала к его щекам. Разве это не означало разглашения профессиональной тайны, разве не заслужил патрон горьких упреков защитника, осуждения сословия? М — ран не чувствовал себя в силах решить эти проблемы, но самый факт, что великий Лежанвье был вынужден на процессе покинуть обычное привилегированное место, сменить ложу на партер, казался в глазах М — рана достаточным, чтобы лишить его всякого престижа.

Быстрый переход