- Не волнуйся, Лилли, - говорит он. - Некоторые камеры настроены так, что

они выключаются при нахождении человека в комнате. Например, в спальне.

Он указывает на кровать Джереми.

- И ванные комнаты и туалеты. Я не шпионю.

Я смотрю на него...и понимаю, что верю ему. У Чарльза такое честное лицо.

Трудно представить, что он может врать.

- Мой доступ ограничен в определенные часы, - продолжает он. - Джереми

может говорить, пока я здесь. Это все вполне безопасно, уверяю тебя.

- Сейчас я посмотрю, - он нажимает на клавиши клавиатуры. - Посмотри на

главный экран, пожалуйста.

Я  так  и  делаю.  Все  остальные  выключаются,  переходя  на  большой.  Чарльз

показывает туда, что показывает кухню.

- Ты видишь это? - спрашивает он.

- Да, - хмурюсь я. - Но она включена. Вы говорили, что она не работает.

Он улыбается, как ребенок, утаивающий большой секрет.

- Подожди здесь, - говорит он мне.

Затем  он  несется  к  двери  и  останавливается  прямо  там,  где  мы  совсем

недавно разговаривали. Он машет.

- Ты меня видишь?

Я смотрю на экран, но он пуст. На кухне никого нет.

- Она заморожена! - восклицаю я.

Чарльз  бежит  обратно.  Он  смотрит  на  меня,  выжидая.  Дерьмо!  Я  совсем

забыла, что ему нужно видеть мой рот, чтобы знать, что я говорю.

- Я сказала, что она заморожена, - повторяю я.

-  Не  совсем,  -  говорит  он.  Он  указывает  на  вращающийся  вентилятор  на

кухне. - Это бесконечный цикл.

-  Поэтому,  когда  мы  там...когда  мы  разговариваем...она  ничего  не

записывает?

Чарльз кивает.

- Да.

Мы  выходим  из  кладовой  и  возвращаемся  на  кухню.  Чарльз  вытаскивает

мясо. Я наклоняюсь, чтобы помочь ему, и он не возражает.

- Вы рассказывали мне о братьях Джереми, - напоминаю я ему.

-  Верно,  -  говорит  Чарльз.  -  Роберт  с  Кристофером  были  гордостью  семьи.

Джереми...Джереми был белой вороной. Его братья были высоки и красивы.

А он был, как это сказать...тощим. Очень тощим.

Я моргаю. Я не могу этого представить.

- Правда? - спрашиваю я.

Чарльз кивает.

-  Он  изо  всех  сил  старался  быть  похожим  на  своих  братьев.  Когда  он

повзрослел,  он  понял,  что  они  делали,  он  хотел  подражать  им  во  всем.  Он

наблюдал за ними.

- Когда всё изменилось?

- Всё изменилось, - говорит Чарльз. - Когда он приехал домой.

Я хмурюсь.

- Приехал домой? Что вы имеете в виду?

- У Джереми были трудности в обучении, - говорит мне Чарльз.

- Что?

Я  в  шоке  и  опешила.  Этого  не  может  быть.  Это  не  тот  человек,  которого  я

знаю.

- Ты не знала? - Чарльз с удивлением смотрит на меня. Затем он усмехается.

- Ну, думаю, ты не думала об этом, когда видела его сегодня. Да, у Джереми

всегда были проблемы с речью. И с чтением. Маленький Джереми немного

шепелявил и заикался. Я никогда не мог говорить, но я знаю от других.

Вау!  Это  намного  больше  информации,  чем  я  намеревалась  получить.

Джереми  Стоунхарт  -  человек  с  возможно  самым  сексуальным  голосом  на

планете, шепелявил?

Если  ему  пришлось  это  преодолеть.