слышу лишь одну сторону разговора. Но я чувствую, что некоторые вещи, о

которых говорит Джереми...то, как он им говорит...излагая методику своего

мышления  шаг  за  шагом...сделано  специально  для  меня.  Чтобы  я  могла

понять, что происходит. Ему необязательно объяснять им всё в мельчайших

подробностях.

Это  еще  не  все:  теперь,  когда  появилось  известие  о  предстоящем

акционировании,  Стоунхарт  Индастриз  сталкивается  с  всевозможными

видами  контроля  и  давления  извне.  Газеты  и  СМИ  критикуют  их  скрытые

операции  и  обливают  грязью.  Даже  намеки  на  регулярное  несоблюдение,

или  как  тот  журналист,  который  набросился  на  нас  перед  входом  на

торжественный  вечер  -  нарушения  прав  человека  были  намеренно

преувеличены.

Интересно,  почему Джереми  позволяет  мне  слышать  всё  это.  Он  знает,  что

его дверь открыта. Раньше я чувствовала, что существует четкое разделение

между его работой и его...гм...личной жизнью.

Он никогда не говорил о внутренний работе своей компании.

Может быть, это проявление доверия, о котором он начал говорить?

- Лилли!

Я сижу пораженная тем, что прозвучало мое имя.

- Лилли, иди сюда.

Я быстро встаю и бегу по коридору. Я останавливаюсь у входа в его кабинет.

- Да? - спрашиваю я.

Джереми  сидит  за  массивным  столом.  Он  ослабил  гастук  и  растегнул

верхние пуговицы рубашки. Рукава закатаны, показывая мощные, загорелые

предплечья.

- Я хочу, чтобы ты позвонила Фей, - говорит он.

Я моргаю, затем смотрю на время. Не этого я ожидала, когда услышала свое

имя.

-  Уже  почти  полночь,  -  говорю  я.  -  А  на  Восточном  побережье  сейчас

практически три утра. Слишком поздно.

- Я в курсе разницы часовых поясов. Учебный семестр еще не начался. Фей

гостит в Орегоне в доме родителей Робина.

Я прищуриваю глаза.

- Откуда ты это знаешь?

-  Просто  знаю,  -  огрызается  он.  -  Проклятье,  Лилли!  Не  спрашивай  меня.  С

меня  достаточно  сегодня  этого  дерьма.  Люди  повсюду  пытаются

предугадать мои решения, бросая вызов моей власти...

Он испускает низкое, злобное рычание.

-  Клянусь  Богом,  если  бы  я  знал,  что  акционирование  вызовет  такой

резонанс, я бы никогда этого не сделал. Я бы никогда не имел дело с этими

недовольствами.

- Тогда зачем делаешь это? - спрашиваю я тихо.

Он усмехается.

-  Деньги,  Лилли,  -  говорит  он.  -  Всё  дело  в  деньгах.  Разве  ты  не  знаешь?

Деньги дают власть, а власть - влиятельность.

Я смотрю на него.

- Сколько денег тебе нужно? - спрашиваю я.

-  Всегда  больше,  -  говорит  он.  -  Не  имеет  значения,  сколько  у  меня  есть.

Дело не в их материальной ценности. Но деньги - это показатель прогресса.

Успеха. Если ты не двигаешься вперед, ты стоишь на месте, а весь остальной

мир  проходит  мимо.