— Неужели? - мама хлопает в ладоши и бросается к нему, чтобы крепко обнять.

— Беги, - с ухмылкой шепчет папа из-за плеча матери. — Беги, пока можешь.

Ему не нужно просить меня дважды. Я хватаю Кайдена за руку и выдергиваю его из гостиной.

— О Боже, - шиплю я, ведя Кайдена за рукав рубашки через кухню к задней двери, подальше от матери. Как только мы выходим из дома, я ускоряю шаг, торопясь через дорогу к гаражу, беспокоясь, что мама последует за нами. — Я серьезно думаю, что она в одном шаге от того, чтобы запереть нас в доме и оставить навсегда.

Кайден хихикает, забавляясь моим смущением, и дергает меня за щеки, как моя мама делала со мной тысячу раз.         — Что я могу сказать? Я достаточно привлекателен, чтобы хотеть запереть меня навсегда.- он цитирует слова моей матери, когда мы открывали подарки.

— Ты милый, - говорю я ему, когда мы входим в комнату для гостей над гаражом и дверь за нами надежно закрывается. И запирается. — Но она не обязана говорить тебе это каждую минуту.- я плюхаюсь спиной на надувной матрас, единственный предмет мебели, не считая обогревателя и ванной. Впрочем, я не жалуюсь, потому что она такая голая, потому что мебель теперь заполняет нашу квартиру.

— Она просто очень милая, - говорит Кайден, глядя на меня сверху вниз. Его волосы взъерошены, подбородок растрепан, и он выглядит таким счастливым. — И хорошо, что она хочет быть такой милой. Может быть и хуже.

— Да, я знаю, - вздыхаю я, зная, что он прав, что могло быть хуже, что у меня могли бы быть такие родители, как его мать.        — Я просто хочу, чтобы она была немного менее неловкой. - я поднимаю руку и делаю жест пальцами. — Может быть, самую малость.

— Да, сомневаюсь, что это когда-нибудь произойдет. - Кайден снимает рубашку и отбрасывает ее в сторону. Его джинсы низко сидят на бедрах, открывая мне вид на его пресс и грудь, испещренную шрамами. — Мне было смешно, когда она весь ужин отпускала шуточки насчет нашей свадьбы. - он опускается коленями на матрас, раздвигая мои колени, пока я не раздвигаю для него ноги.

— Боже. - покачав головой, я закрываю лицо руками. — Я рада, что ты находишь это забавным, потому что уверена, большинство парней бежали бы, спасая свои жизни.

Матрас шевелится, когда он наклоняется надо мной и кладет руки мне на голову. Я разжимаю пальцы и смотрю на него. Он был так счастлив с похорон, с тех пор, как попрощался с матерью, с тех пор, как оставил прошлое позади. Кажется, он дышит свободнее, улыбается шире, и это, наверное, самое прекрасное зрелище, которое я когда-либо видела.

— Ну, просто убедись, что действительно хочешь этого, - говорю я, когда он убирает одну руку от моих глаз, — Потому что у тебя еще есть время убежать.

Он качает головой, его язык выскальзывает изо рта, чтобы облизать губы. — Не беги отсюда, – шепчет он хриплым голосом, который, я знаю, означает только одно, он хочет меня. Всегда. Он убирает мою вторую руку от лица, а затем поднимает руки над головой.

Некоторое время назад это движение заставило бы мое сердце биться и не в хорошем смысле. Но теперь ... ну, он, черт возьми, бьется, как птица высоко в небе, никогда не желая возвращаться на землю, никогда. Оно бьется, потому что свободно. Оно бьется для него.

— Ты хочешь меня, - поддразниваю я, когда он наклоняется, чтобы поцеловать меня.

— Ты права, - говорит он.