цивилизации,  с тем чтобы никакие языковые трудности не помешали последующим

исследовательским отрядам общаться с народами Земли.

     Я, однако, забежал в своем рассказе далеко  вперед,  подобно  тому  как

поступают  те,  кто  жует  сочные  корни  до  того как съедены сухие стебли,

О-хо-хо!  И  как  же  огромны  были  последствия  всего  этого  для   нашего

Человечества!

     - Нет,  сэр!  Изволь  сидеть тихо и слушать! Ты еще не достиг возраста,

когда получают право рассказывать эту историю! Я помню и даже  очень  хорошо

помню,  как  повествовали  ее  мой отец и отец моего отца. И ты будешь ждать

своей очереди, подобно тому как я ждал своей. Ты будешь ждать  до  тех  пор,

пока  промежутки  между болотистыми впадинами не превратятся в непреодолимое

препятствие для моего существования. Тогда ты займешь мое место  на  полоске

самой  сочной  растительности,  и  непринужденно  раскинувшись  на  отдых  в

перерыве между двумя перебежками, станешь декламировать Великую Сагу  нашего

освобождения в поучение будущей беспечной молодежи.

     В   соответствии  с  мнением  молодого  индийца,  единственный  в  мире

профессор сравнительной лингвистики, способный понимать этот  диалект  давно

уже  мертвого  языка  и  даже  разговаривать  на  нем,  был вызван с научной

конференции в  Нью-Йорке,  где  он  читал  доклад,  над  коим  трудился  все

последние   восемнадцать   лет:   "Изучение   очевидных  взаимосвязей  между

некоторыми причастиями прошедшего времени в древнем  санскрите  и  таким  же

числом существительных в современном сычуаньском диалекте".

     Да,  истинно  свидетельствую:  все  это и многое, многое другое творили

наши предки, опьяненные собственным невежеством. И разве не счастливей их мы

- мы, освобожденные от подобных забот?

     Разгневанный ученый  без  своих,  как  он  горько  плакался,  словарных

материалов  был  доставлен  на  самом  скоростном турбореактивном самолете в

район к югу от Нанси, который в те давным-давно прошедшие  времена  лежал  в

гигантской черной тени, отбрасываемой инопланетным звездолетом.

     Здесь  ученый  был  ознакомлен  со  своей  задачей  делегацией ООН, чья

нервозность ничуть не уменьшилась из-за новых и тревожных событий.  Из  недр

звездолета  вышло  еще  несколько  инопланетян, тащивших множество огромных,

сверкающих металлом деталей, из  которых  они  стали  собирать  нечто,  явно

являющееся   машиной,  хотя  в  высоту  оно  превосходило  любой  небоскреб,

когда-либо построенный людьми, а кроме того, издавало  звуки,  как  если  бы

одушевленное  и  болтливое  существо  разговаривало  само с собой. Первый из

инопланетян, по-прежнему безукоризненно вежливый, стоял в окружении  обильно

потеющих  дипломатов  и  то  и  дело повторял свою загадочную речь на языке,

который был забыт еще тогда, когда закладывались первые  камни  в  фундамент

Александрийской  библиотеки.