— Я его сын. Его сын. Ты украла у меня моего отца так….

— Невозможно.

— …несправедливо… Что?!

Он резко умолк, и она повторила громко и ясно: — Это невозможно, ты не можешь быть его сыном.

Как только прозвучали эти слова, слепая ярость на его лице послужила индикатором испытываемой им ненависти. Его рука дрожала, пока он поднимал её.

Он ударил Пэйн так сильно, что перед её глазами замелькали звёзды.

Подняв голову и встретившись с ним взглядом, она уже знала, что не собирается терпеть всё это. Ни его ошибочное мнение. Ни эту группу мужчин, превосходящих её размерами. Ни их преступное невежество.

Пэйн выдержала взгляд своего похитителя.

— Бладлеттер породил одного и только одного потомка мужского пола…

— Брат Чёрного Кинжала Вишес. — Послышался тяжёлый смех. — Я слышал истории о его извращениях…

— Мой брат не извращенец!

В этот момент Пэйн потеряла контроль над собой. Гнев, который вёл её сквозь ту ночь, когда она убила отца, вернулся и вновь обуял её: Вишес был её кровью и её спасителем, он столько всего сделал для неё. И она не позволит его унижать… даже если защищая его честь, лишится жизни.

В одно мгновенье её поглотила внутренняя энергия, озарившая сияющим белым светом подвал и всё, что было в нём.

Оковы вспыхнули и с лязгом упали на грязный земляной пол.

Мужчина перед ней отскочил назад и принял боевую стойку, а остальные выхватили оружие. Но она не собиралась нападать… по крайней мере, не физически.

— А теперь послушай меня, — объявила она. — Я рождена Девой-Летописецей. Я — Избранная из Святилища. Поэтому, когда я говорю тебе, что Бладлеттер, мой отец, не имел никакого другого потомка мужского пола — это неоспоримый факт.

— Неправда, — вдохнул мужчина. — А ты… тебя не могла родить Прародительница расы. Не существует рождённых ею…

Пэйн подняла вверх свои светящиеся руки.

— Я та, кто я есть. Можешь отрицать это на свой страх и риск.

Лицо мужчины полностью лишилось красок, и последовало долгое, напряжённое противостояние — оружие было направлено в её сторону, а она сама светилась священной яростью.

А потом боевая стойка главаря расслабилась, руки упали вдоль тела, бёдра выпрямились.

— Этого не может быть, — выдавил он. — Ни один из…

Глупец, подумала она.

Подняв подбородок, Пэйн заявила:

— Я рождена от Бладлеттера и Девы-Летописецы. И я говорю тебе сейчас, — она шагнула по направлению к нему, — что я убила моего отца, а не твоего.

Подняв руку, она размахнулась и ударила его ладонью по лицу.

— И не смей оскорблять мою кровь.

От удара голова Кора откинулась в сторону так быстро и сильно, что он потянул плечо в попытке сохранить чёртову часть тела на шее. Кровь сразу заполнила его рот, и он сплюнул её на пол, прежде чем выпрямиться.

Воистину, женщина перед ним была величественна в своей ярости и решимости. Почти такая же высокая, как и он, она смотрела ему прямо в глаза, утвердившись ногами на земле и сжав кулаки, она была готова использовать всё это против него и его шайки ублюдков.

Необычная женщина. И не только потому, как избавилась от оков.

И действительно, когда она встретилась с ним взглядом, то напомнила ему отца. У неё была железная воля Бладлеттера, и не только в лице, глазах или теле. Она была в её душе.

В самом деле, Кор с ясностью осознавал, что все они могли обрушиться на неё прямо сейчас, а она будет бороться с каждым их них до последнего дыхания и биения её сердца.