— Ну и зря. Твои дружинники утверждают, что некоторые из девиц очень даже ничего.

— Ты хочешь сказать… — Напрягшись, Владимир даже подался вперед.

— Что пора новых искать, а не о старых заботиться. Настал новый день. Не ты ли говорил, что нам нужно как можно раньше отправится на Киев? А вместо этого я только и слышу, что о былом. Вместо того, чтобы смотреть вперед, ты застрял в этом городе, и сколько бы он не был великолепен, но нужно двигаться дальше.

— Дальше двигаться? — зло улыбнулся князь. — А город что, твоему ставленнику, старому княжичу оставить, так что ли? Думал, не узнаю я, какое ты предательство задумал? Горожан захомутал, главным над ними решил поставить того, кто имеет право на престол, а меня с дружиной спровадить на Киев! Этого ты хочешь?! Взять его!

— Стоять. — Моего негромкого слова хватило, чтобы окружившие нас стражники замерли в нерешительности. Илья так и вовсе даже дубины с пояса не снял. — Всеслав отказался и от имени своего, и от престола земного, избрав другой путь. Теперь он слуга и ставленник божий, и сам Святогор на его стороне. Твоего же места ему и даром не надо.

— Да ну? Что-то ты тоже богу служишь, а зовешься-то князем, то бароном Саборским! Нет тебе в том веры! — крикнул Владимир, вновь ударив кулаком по подлокотнику. — Чем доказать можешь, что не замыслил предательства подлого?!

— Выйдите все. — Приказал я, а затем, когда стражники не двинулись с места, добавил — Во имя господа! — сила Власти ударила по ним, как хлыстом. У некоторых даже колени подкосились. Верующие бросились к выходу сразу, те, кто еще не принял присягу Святогору, держались немногим дольше. Остались только схватившийся за стену Илья и Дара, стоящая рядом со мной. — Оставьте нас наедине, нам нужно с глазу на глаз пообщаться.

— Прости, брат, не могу. Я княжеский воевода, покуда он не отпустит — рядом буду! — прохрипел богатырь, подстегиваемый болью от неисполнения задания и заклятьем Души. Как он мог держаться так долго, я даже не представляю, однако это без сомнения вызывало восхищение. Как его стойкость, так и преданность.

— Отпусти его, Владимир. Он не должен видеть то, что произойдет дальше.

— Ну нет, жрец. Хочешь меня унизить — так делай это при нем! — выкрикнул князь, потянувшись к свинцеплюю, спрятанному за пологом трона. Черт. Я еще собирался сохранить с ним остатки хороших отношений, но, если он поднимет на меня руку, точно прибью. Да и заменить его Вольхой не проблема, а Илью жаль будет, но что поделать. Сопутствующие потери. Но я еще не настолько отмороженный, чтобы терять друга и брата из-за пары тупых слов с его стороны.

— Я не собирался тебя унижать. Лишь показать, что стоит престол земной против престола божественного. Нельзя идти против бога. Это не только самонадеянно, но и глупо. Показав, что ты вместе с слугами господа ты ни только не потеряешь свою власть, но и упрочишь положение. — Я отпустил Илью, и богатырь выпрямился, жадно хватая воздух ртом. — Хочешь еще больше власти? Изволь. Когда мы возьмем Киев под тобой окажется вся Славия.

— Но всегда будет кто-то выше. Жрец, а не князь! — с досадой крикнул Владимир. — Даже став Великим, я не буду править единолично! Где это слыханно?

— Хочешь поспорить с богом? Серьезно? Давай будем считать, что я этого бреда не слышал?

— Я не хочу спорить с Святогором. Но и посредники нам не нужны. Хочу сам стать проводником его воли! — князь подался вперед, зло глядя мне в глаза.