Я бросил еще один взгляд на заросли тамариска. Я слышал крик выпи, с болота доносился лягушачий хор. Воистину, светильник Эфеса сдвинут с места.

4

Я сидел в эфесском театре.

У меня под ногами лежал огромный полукруг. Белые ярусы с прикрепленными к ним сидениями местами разрушились. В одном месте выросло фиговое дерево, и сквозь его фигурные листья я смотрел на призрачную дорогу, которая тянулась сквозь заболоченные земли к бывшей гавани. Слева от дороги виднелись какие-то белые руины, напоминавшие кости доисторического животного, а справа под зарослями тамариска и высокой травой угадывались странные формы.

Этот театр когда-то вмещал двадцать четыре тысячи зрителей. Несмотря на позднейшую перестройку, он в основном сохранил тот же вид, какой имел во времена Павла. Именно здесь, в эфесском театре случился бунт серебряников, направленный против христианства и его апостола. Я открыл Новый Завет, чтобы просмотреть краткое упоминание о жизни Павла в Эфесе.

Павел посетил этот город в ходе третьего миссионерского путешествия. Он пришел сюда из Антиохии Сирийской, пройдя всю Малую Азию. Мы помним, что годом ранее он отбыл из Кенхрей, восточного коринфского порта. На том же корабле с ним плыли преданные друзья и единомышленники Акила и Прискилла.

Эта семейная пара, как и сам Павел, владела ремеслом обойщиков. Они решили перебраться из Коринфа в Эфес в поисках более выгодной работы. В Коринфе тоже не было недостатка в заказах, но это была простая, грубая работа — шитье палаток, починка парусов. А Эфес славился производством роскошных шатров, что открывало заманчивые перспективы перед умелыми мастерами. Кроме того, Акила и Прискилла надеялись обжиться в Эфесе и подготовить почву для прибытия своего учителя Павла. Апостол полностью доверял этой семейной паре и отзывался о них с неизменной любовью и уважением. По весьма меткому замечанию Артура Макгифферта, Акила и Прискилла «являли собой самый в апостольской эпохе прекрасный пример того, как муж и жена, имея стремление к добру и действуя согласно, использовали его для распространения Евангелия».

С какой радостью встретили они любимого учителя, когда тот наконец спустился по горной дороге, ведущей в Эфес! Супруги отвели апостола в скромный дом на окраине города. У них накопилось множество тем, которые требовали обсуждения. Это и развитие христианской церкви, и те инструкции, которые Акила и Прискилла дали умному и образованному еврею из Александрии по имени Аполлос, и, конечно же, перспективы дальнейшей работы. Павел заявил о намерении самому зарабатывать на жизнь. Он не желал зависеть от щедрости новообращенных христиан. Таким образом, анализируя жизнь апостола в Эфесе, мы видим, что его духовные поиски шли параллельно с борьбой за хлеб насущный. Насколько это было трудно, мы можем судить по выдержке из письма коринфянам, отправленного из Эфеса: «Даже доныне терпим голод и жажду, и наготу и побои, и скитаемся; и трудимся, работая своими руками…» И позже, прощаясь со старейшинами Эфеса, он объяснил, насколько серьезное влияние пережитые трудности оказали на его жизнь: «Сами знаете, что нуждам моим и нуждам бывших при мне послужили руки мои сии».

В канун субботы Павел откладывал в сторону рабочие инструменты, в субботу зажигал священную лампу и шел утром в синагогу рассказывать иудеям о Господе, Его страданиях и чудесном воскрешении. Так продолжалось три месяца. Но та же самая оппозиция, которая изгнала его из Антиохии Писидийской, Икония, Филипп, Береи и Коринфа, вскоре снова подобралась к дверям синагоги, замыслив недоброе против апостола. История повторялась: евреи не желали принимать Евангелие от Христа. Обращаясь к христианам Коринфа, Павел писал о широких возможностях, которые открываются перед ним и его врагами из числа иудеев: «Ибо для меня отверста великая и широкая дверь, и противников много».