— Я очень рада, что вы повстречались на пути наших девочек. А вот и они… Спешат засвидетельствовать вам свою радость.

Алонсо поднял глаза и погиб. Обе девушки показались ему прекрасными ангелами, лишь по ошибке одетыми в земные платья. Они были бесподобны в его глазах. Белая кожа, практически нетронутая загаром, чёрные вьющиеся волосы, собранные в причёску — у одной, и распущенные золотистые — у другой.

Последующие сутки он провёл, словно во сне, и, расставаясь со своей золотистой любовью, отказывался верить в это. В награду за спасение дочерей донья вручила ему фамильный перстень и письмо к отцу. Всё забрав и напоследок поцеловав руки девушкам, он уехал, очарованный до глубины души.

На обратном пути Алонсо останавливался только, чтобы дать коню отдохнуть и пощипать травки, сам довольствуясь глотком вина из фляги и куском сыра. Так он без лишних проволочек добрался до своего поместья, чтобы донельзя обрадовать отца, как своим титулом, так и тем письмом, которое донья ему адресовала. Встреча оказалась более теплой, чем предполагалось, а престарелый барон ещё долго после того, как сын уже уехал на службу, рассказывал о его заслугах, хвастаясь перед соседями.

В это время Эльвира де Тораль разговаривала с родной сестрой-близнецом Элеонорой де Тораль, наличие которой её родители, по своим причинам, старались не афишировать.

— Ммм, как давно я тебя не видела, Эльвира!

— И я тебя, Элеонора.

Сёстры деликатно обнялись, обозначив еле заметный поцелуй в щёчку.

— А ты похорошела, Эля, сразу видно, что учишься в магической академии Толедо, самой лучшей академии Испании.

— Но ты тоже учишься не в самой худшей академии, пусть и в Германии.

Эльвира зло усмехнулась, сверкнув на сестру потемневшими глазами цвета гречишного мёда. В ответ Элеонора изогнула крутую тонкую бровь и скорчила милую гримаску.

— В Северной Германии, сестрёнка, — подчеркнула этот факт Эльвира. — И это не академия, и даже не университет, а всего лишь частный закрытый интернат для магиков.

— Ха, ты же сама упросила отца туда тебя направить, разве не так?

— Не совсем. Отец предложил мне на выбор несколько подобных учебных заведений. Я хотела сначала поехать в Прагу, но остановилась на Киле, всё же, ближе к морю.

— А тебе это пошло на пользу, ты стала больше похожа на ведьму: белая, почти алебастровая кожа, мягкие чёрные волосы. Фууу! Они так и продолжают кучерявиться, как и в детстве?!

Эльвира передёрнула плечом, укрытым брабантским кружевом, и ответила сестре.

— Зато ты стала загорелой, как обычная крестьянка, а твои чёрные волосы стали жёсткими, как проволока. Видимо, от злости.

— А ты дряннннь, оказывается, Эля.

— Учусь у тебя, Эля.

— Я тебя ничему не учила!

— Учила!

— Нет!

— Да!

— Нет!

— Да!

Обе сестры вскочили. Загорелая черноволосая Элеонора, обычно холодная и сдержанная, сейчас была вне себя от злости и с ненавистью смотрела на свою сестрёнку. Эльвира же, обычно гораздо эмоциональнее, сейчас вызывающе холодно смотрела в ответ, так же, сдерживаясь.

— Ладно, — бросила Элеонора. — Вижу, из тебя выросла настоящая ведьма. Ты на метле там у себя в Киле не летала?

— Зачем? Чтобы оставлять мозоли на своей заднице? У меня кожа нежная, в отличие от твоей, ты-то явно никогда не упустишь такой возможности, если она у тебя будет.

— Ты дерзишь, дорогая, — холодно ответила ей Элеонора, уже успокоившись и с интересом рассматривая сестрёнку.

— А ты изменилась.

— Так же, как и ты.

— Не спорю. Но я стала спокойнее, а ты не сдержаннее. А это опасно. Я скажу отцу, что ты стала необузданной и дикой, и можешь выкинуть опасный фортель.