Туристы (да настигнет их покровителя – мистера Раймента лютая смерть под колесами сумасшедшего паровоза!), словно река, вкатились туда с радостным гиканьем и, не успев смыть с себя дорожную пыль, принялись праздновать 4 июля. Они называли это "проявлением патриотизма". Они избрали в президенты какого-то клерикала их собственной веры и, усевшись на площадке второго этажа, стали произносить речи и читать вслух Декларацию независимости*. Президент поднялся во весь рост и сказал, что они – самый великий, самый свободный, гордый, рыцарский и самый богатый народ на земле, а собравшиеся ответили "Аминь". Другой священник заявил языком все той же Декларации, что все люди равны и имеют право на жизнь, свободу и счастье. Хотелось бы знать, на самом ли деле грубый и дикий Запад признает первое из перечисленных прав, как на это надеялись люди, его даровавшие. Затем оратор обратил внимание собравшихся на тот факт, что в число туристов входят представители семи штатов Новой Англии. Мне стало жаль эти штаты. Он также выразил мнение, что перемещения по земле под покровительством превосходного мистера Раймента способствуют сближению американцев из разных уголков Америки, особенно если жители Запада узнают, каким опасностям подвергаются они, жители Востока, путешествуя по рекам и железным дорогам. Через точно рассчитанные интервалы времени конгрегация спела "Страна моя" на мотив "Боже, храни королеву" (в этом случае они не встали) и "Звездное знамя" (тут они встали), под конец взвинтив себе нервы какой-то бессмыслицей собственного сочинения на мотив "Джона Брауна", в коей весьма трогательно перечислялись все опасности, на которые уже были сделаны ссылки. Затем туристы перешли на веранду и несколько часов наблюдали за хилым, трескучим фейерверком.

Что изумило меня сильнее всего, так это невозмутимость, с какой они собрались вместе, чтобы превозносить собственное благородство, собственную страну, ее "завИдения" и все прочее, что было Их. Речи звучали в моих увядших ушах грубой рекламой, бахвальством, трескотней и прочим, что лежит за рамками здравого смысла. Архангел, продающий участки на Зеркальном море, покраснел бы до корней перьев на своих крыльях, если бы ему пришлось расписывать свою собственность подобными красками. Затем все собрались вокруг пастора и сказали, что его короткая проповедь была "просто великолепна, просто величественна, грандиозна" и так далее, а он, как подобало лицу его сана, сдержанно принимал похвалы.

В заключение на меня набросился незнакомец и спросил, что я думаю об американском патриотизме. Я ответил, что в Старом Свете не встретите ничего подобного. Кстати сказать, всегда говорите эти слова американцам. Они служат для них утешением.

– Собираетесь ли вы просить о натурализации?

– Зачем? – спросил я.

– Полагаю, что вы занимаетесь бизнесом в этой стране и делаете деньги, поэтому мне кажется, что это было бы вашим долгом.

– Сэр, – произнес я медовым голосом, – за морем лежит маленький, всеми забытый остров, который называется Англия.

Он немногим больше Иеллоустонского парка. На этом острове любой гражданин вашей страны может работать, вступить в брак, нажить себе одно или двадцать состояний и спокойно умереть. В течение его карьеры ни одна живая душа не спросит, является ли он подданным Британии или сыном самого дьявола. Вы меня понимаете?

Думаю, что он понял, потому что пробормотал что-то о "британцах", а это далеко не комплимент.

Глава XXIX

Дважды я переписывал эти строки, дважды рвал написанное в клочья, опасаясь, как бы те, кто живет за морем, не подумали, что я внезапно сошел с ума. Итак, приступим к рассказу в третий раз, на трезвую голову, собравшись с мыслями.

Я проехал по Иеллоустонскому национальному парку в легкой двухместной коляске в компании предприимчивой престарелой леди из Чикаго и ее мужа, который не одобрил увиденного и назвал пейзаж безбожным.