|
Мистер Скиннер вспомнил тот роковой день, вспомнил, что именно тогда он проклял себя за содеянное. Дабы окончить страдания, мистер Скиннер решил свести счеты с жизнью. Каждый раз, когда он нажимал на курок, ружье давало осечку. И причиной тому были не проказники духи. Причиной было условие договора с человеком, которому Скиннер служил, для которого убивал. Человек без лица не мог покончить с собой.
Смейся, и весь мир будет смеяться вместе с тобой. Плачь – и ты будешь плакать в одиночестве… Мистер Скиннер то плакал, то смеялся. Но смех его был смехом безумца – к нему никто не пришел. Сумасшествие полностью подчинило себе бывшего убийцу. Забыв о замурованной двери, он принялся готовить смертельную ловушку самому себе. Оторвав телефонный шнур, мистер Скиннер один конец привязал к дверной ручке, а второй осторожно обвязал вокруг курка. Затем прикрепил ружье к спинке стула, повернув дуло к себе. Он стоял на коленях и ждал. Ждал, что кто то откроет дверь, избавив его тем самым от страданий. Через два часа ожиданий и нагнетающей тишины мистер Скиннер разгромил номер и в отчаянии колошматил молчавшую столько лет дверь номера. – Сэ э эр? – вдруг послышалось за дверью. Скиннер напугано смолк. – Это портье, сэр. – Портье? – радостно прошептал мужчина. – Портье… – Вы ы ы… что, в стене? – Как звать тебя, парень? – спросил Скиннер. Стоявший по ту сторону двери Тед, осмотрелся, нет ли кого либо, кто мог бы его разговор со стеной понять превратно. – Тед, – неуверенно представился вампир. – Тедди, освободи меня… Портье удивленно оглядел стену. – Как? – проводя рукой по старым обоям, удивился он. – Открой эту чертову дверь… открой ее… За пошарканной бумагой в красную продольную полоску угадывался какой то рельеф. К тому же тон двух обойных полос, перед которыми сейчас стоял ночной портье, немного отличался от стен всего этажа. Теду стало интересно, он слега надавил пальцами, проделал в бумаге дыру. Схватив отошедший край, он дернул бумагу на себя, оторвав значительный кусок. За обоями обнаружилась дверь. Двадцать пятый номер. Странно, но именно сюда он и вез заказанный ужин – отбивную с кровью и бутылку мартини… Золотистая круглая ручка. Портье сорвал остальные мешающие ему открыть дверь обои. Достал универсальный ключ. Вставил в замок. – Я вхожу, сэр. Повернул. Щелчок. Портье Тед нацепил дежурную улыбку и дернул дверь на себя. Бах! Тележка жалобно дзинкнула, вырываясь из вдруг ослабевших рук вампира. Он почувствовал соблазнительный аромат крови… большого количества крови. Тед оперся на дверь и заглянул в комнату. Первое, что ему бросилось в глаза, это фантастическая картина на стене: появляющиеся красные брызги сливались в причудливые узор. – Кровь… кровище… кровушка… кровиночка… – зашептал портье. У Теда подкосились ноги, он вполз в номер, но пока ещё хорошо помнил о договоре с богиней смерти. – Пи ить… пи и и ить, – словно измученный солнцем пустыни, зашептал вампир. Рядом раздался стон. Портье встал в охотничью стойку. Осмотрелся. – Кто здесь?! – Ты прострелил мне руку! Идиот! Боль и странное поведение портье привели мистера Скиннера в чувство. Словно впервые он увидел номер, в котором провел столько лет. Остро захотелось жить. И не просто жить – выйти отсюда, вдохнуть свежий воздух, ощутить капли дождя на лице, и отомстить тому ублюдку, которому служил все эти годы… Тед уж было плюнул на послышавшиеся оскорбления, приписав их галлюцинациям от кровяного голодания, и пополз к карминовой стене, но вдруг наткнулся на что то невидимое. |
