– Идиот! Смотри куда ползешь! У у у у у, – застонал кто то и, что есть силы, пнул портье по заду. – Какого черта ты так дверь дергаешь? Плавненько надо было… плавненько.

От удара вампир подлетел к самой кровати. Потирая пятую нетопырскую точку, Теодор поднялся, упер руки в бока, аки базарная баба, и возмутился:

– Чего это? Эй, ты чего прячешься?! Ты кто такой? Что тебе нужно?

– Пошел ты! Аптечку мне принеси! – огрызнулся мистер Скиннер.

Теодор, нахватавшийся за день всякой книжной премудрости, почувствовал себя едва не экзорцистом и важно заходил вдоль кровати.

– Дух нечистый, сначала покажись, а потом и будем разговоры вести…

Портье не окончил мысль. Напротив него поднялись белая рубашка и брюки. Из под штанины торчали белые носки. Правый рукав рубахи постепенно окрашивался алым. Вампир снова учуял кровь и зачмокал, как младенец во сне.

– Ой, у вас кровь, – невинно хлопая ресницами, произнес портье.

– Конечно кровь! Идиот! Ты стрелял в меня!

Рубашка и брюки подошли к двери. Телефонный шнур самостоятельно отвязался сначала от ружья, потом от дверной ручки. Обмотался вокруг правого рукава. Рукав погрозил узлом озадаченному вампиру.

– Что? – удивился Теодор.

– Помоги перевязать, – последовал надрывный ответ. – Ты идиот, мне правую руку прострелил. Надейся на дурака…

– Мистер Скиннер? – вспомнив имя постояльца, уточнил портье. – Что за работенка то у портье? Одна вызывает, чтобы я наблюдал за конвульсиями ее вздернутого тела, другой заказывает ужин, а сам стреляться вздумал! И для чего это вам?

– Не твое идиотское дело! – хозяин рубашки, брюк и белых носков был взбешен. Постигшая в очередной раз неудача казалась насмешкой над ожившим разумом. – Помоги перевязать, я сказал! Ты хочешь, чтобы я истек кровью?

– Это было бы вкусно, – чавкнул портье.

– Что?

– Эмм, грустно. Это было бы грустно.

Теодор, как скромница посеменил к раненому. Дрожащими руками потянулся к окровавленному рукаву. Вцепился в ткань.

– У меня там кастрюлька у двери валяется. Наберите мне в нее вашей кровушки, а я через два дня отведаю. Я хоть и вампир, – портье заговорил тихим писклявым голосом, закатил глаза и припал носом к ране, – так ведь пост у меня. Не ем никого, не пью…

Кровавое вожделение у вампира пропало, как только его виска коснулось теплое дуло ружья.

– Понял, понял, – засмеялся портье. – Кастрюлька это много…

– Врача мне приведи…

– Тогда стаканчик?

Дуло ружья замаячило перед носом вампира.

Тед зажмурился, но продолжил:

– Может рюмочка? Ну что вам жалко, что ли?

Бах!

Из двадцать пятого номера выбежал портье с дыркой в голове.

– Ха! – усмехнулся Теодор в открытую дверь. – А белые носочки, сударь – право моветон!

Раздался ещё один выстрел.

Мистер Скиннер перезарядил ружье, выглянул в коридор. Портье и след простыл.

– Вампир, – пробормотал мужчина, – подумать только, вампир! – и расхохотался диким безумным смехом. – Так, мне нужен врач…

Правда, хирург или психиатр, мистер Скиннер пока не определил.

Бэлла отменно провела вечер в спа салоне. Когда ей предложили прийти аж в семь вечера, она сначала чуть было не поскандалила, но потом сообразила, что, вернувшись, как раз застанет своего ненаглядного Тедди уже на рабочем месте. Несколько утренних часов, проведенных в бесплодных поисках возлюбленного, так вымотали блондинку, что она проспала почти до обеда, и снова мотаться по отелю в надежде обнаружить тайное укрытие Теодора, ей совсем не улыбалось.