Тед, как и ожидалось, обнаружился за ресепшеном. Выглядел он, как обычно, если не считать того, что вместо форменной шапочки, на голове его красовалась натянутая до самых бровей вязанная, именуемая в просторечии презервативом.

– Тедди! – при виде этого безобразия Бэлла резко застыла и захлопала глазами. – Фу у у! Что за безвкусица! Тебе совсем не идет! – Тед хихикнул и, вроде бы, даже покраснел. – Сними немедленно! – нахмурившись, потребовала блондинка.

– Да пожалуйста! – фыркнул вампир и стянул с головы непрезентабельное трикотажное изделие.

– Ой! – девушка позеленела и выронила сумочку.

– Ага! – осклабился портье. – И знаешь, дорогая, мне нужна твоя помощь.

– Ч ч что это? Тедди, милый! Тедди, дорогой! Любимый! Что это? Как это? Почему? – запричитала Бэлла. – У тебя в голове дырка!

– Что, заметно?

– Еще как! А ты от этого не умрешь?

– Ха! Чтобы меня убить дырку нужно сделать в другом месте, – радостно сообщил Тед. – Я же вампир, как никак. Меня этим не возьмешь. Я и так мертвый. Только вот, пулю сам достать не могу – в зеркале вампиры не отражаются. Так что, тебе придется.

– Что? Нет нет нет нет!

Тед обиженно надул губы и потянулся за шапкой.

– Тогда я буду ходить в этом!

Бэлла взволнованно схватилась за сердце.

– Теодор, ты ставишь меня в безвыходное положение. Но… я все же не могу тебе позволить носить этот позор на такой симпатичной голове…

– Не позволяй мне, – подмигнул блондинке портье.

Пока Тедди трещал без умолку, рассказывая о мистере Скиннере, так жестоко его изувечившем, Бэлла, сжав зубы и запретив себе думать о том, что приходится делать, не только извлекла пулю, но и наложила на рану аккуратные, но совершенно ненужные швы французской гладью. Время от времени поглядывая в потолок, чтобы немного снять тошноту, она мучительно решала наболевший вопрос: почему Тедди и мертвый такой очаровательный, а она сама даже от вида пулевого ранения становится похожей на недозревший лимон. Определенно, быть вампиршей куда полезней для внешности, чем все спа салоны вместе взятые.

– А ты точно меня укусишь? – закончив с вышиванием, спросила блондинка.

Тед посмотрела на вытащенную из головы пулю и, не переводя взгляд на Бэллу, ответил:

– Если в брюнетку не перекрасишься.

Девушка радостно накрутила золотистый локон на палец.

Портье вдруг подскочил.

– Слушай, а если этот псих кровью истечет? Я учую и сорвусь. А если он, истекая кровью, перестреляет всех на этаже? Я тогда точно сорвусь. Надо что то сделать.

Бэлла насупилась.

– Спасибо надо мне сказать. Я же не медсестра и не белошвейка даже!

Тед посмотрел на блондинку, вручил ей пулю, чмокнул в щеку, сказал "спасибо". Бэлла уже приготовилась к тому, что он, как и раньше сейчас найдет повод смыться, и попыталась покрепче вцепиться в рукав сюртука портье, но Тедди вдруг сделал совершенно неожиданную вещь. Вместо того, чтобы отстраниться, он скользнул губами к ее губам и впился в них страстным поцелуем.

– Ох, Тедди… – простонала Бэлла.

Казаков с трудом доплелся до указанного Теодором номера, постучал и, услышав рокочуще "войдите", толкнул дверь, по прежнему держась за голову.