Он бы, конечно, предпочел отвертеться, но понимал, что не может этого сделать. Нельзя огорчать бабушку, да и Мерриты тогда наверняка подумают, что их дочь ему безразлична. Дурацкие высказывания Эммы больше его не забавляли, но это ничего не меняло. На хорошеньких девушках женятся не для того, чтобы вести с ними умные разговоры.

Короче говоря, бабушкин дом Уилл покинул в прескверном расположении духа. Он шесть часов кряду выслушивал болтовню Эммы про тряпки и танцульки и терпел ее неустанные попытки вовлечь его во флирт; у него сложилось твердое убеждение, что он попал в западню. Настроение не улучшилось, когда он обнаружил свою бывшую жену спящей в библиотеке.

Видно, она читала снятую с полки книгу, когда ее сморил сон. И заснула не где-нибудь, а в его кресле. Явное нежелание Франчески считаться с его чувствами буквально взбесило Уилла.

Черт побери, не поломай она ему жизнь, сейчас бы не пришлось подыскивать себе жену. И вряд ли он стал бы следовать бабушкиным советам, не будь у него за спиной столь печального опыта.

Дальше — хуже: блузка Франчески выбилась из джинсов, обнажив полоску тела, и Уилл с раздражением отметил, что эта полоска приковывает его взгляд. Какие бы рациональные объяснения ни придумывал он своему вчерашнему поведению, но с чувствами совладать не мог. Он с горечью констатировал, что его по-прежнему влечет к Франческе. По мере того как ослабевала боль от ее предательства, воспоминания, как все могло бы сложиться, приобретали все большую притягательность.

Уилл сжал кулаки. Черт возьми, он становится сентиментальным. А ведь надо бы ужасаться при мысли, что все может вернуться на круги своя. Просто он неправильно истолковал естественный страх, внушаемый Франческе ее преследователем. Она обратилась к нему за поддержкой, вот и все.

Уилл собирался громко хлопнуть дверью библиотеки, чтобы напугать Франческу, но что-то — быть может, врожденное чувство сострадания? — заставило его этого не делать. Кроме того, ему не хотелось показывать, как близко к сердцу он принимает все с нею связанное. Пусть уж, пока она здесь, в их отношениях будет поменьше личного.

Тихонько притворив дверь, он подошел к письменному столу, на котором лежала открытая книга. Это было старое издание «Туманных холмов», купленное когда-то его отцом матери. Действие происходит в Йоркшире — возможно, это и определило выбор Франчески.

Уилл вспомнил, как школьником читал эту книгу и как старался подавить симпатию к Хитклифу. Не исключено, что это было предчувствие: Хитклиф тоже любил женщину, которая испортила ему жизнь; впрочем, Уилл не пожелал бы Франческе судьбы Кэти.

Или пожелал бы?

Он нечаянно положил книгу на стол не так тихо, как хотел бы, и Франческа мгновенно проснулась.

— О Боже! — воскликнула она, спуская ноги на пол и устремляя на Уилла испуганный взгляд. — Пора с этим кончать. Это уже входит в привычку…

— Ты никому не мешаешь, — сказал Уилл, засовывая руки в карманы. — Как твоя лодыжка?

— Ох! — Франческа заметила задравшуюся блузку и неуклюже попыталась ее одернуть. — Спасибо, гораздо лучше. Как ты, наверно, догадываешься, я сегодня щадила ногу, и к завтрашнему дню все должно пройти.

— Ммм. — Уилл сглотнул. Старания Франчески привести себя в порядок закончились тем, что ее соски затвердели и маленькие груди четко обозначились под тонкой тканью. — Ты собираешься завтра уехать?

— Разумеется. — Если она и прочла восхищение в его взгляде, то виду не показала. — В понедельник я должна быть на работе.

— Наверно, тебе одной было скучно? — спросил Уилл, меж тем как его взгляд скользнул в вырез ее блузки.