Чистяков добивается совсем иного. Он безошибочно передает смысл случившегося. Его правота в главном — торжестве старой княгини, страстном, нерассуждающем порыве к власти, к которой стремилась она всю жизнь, у которой любой ценой хотела сохранить мелочного характером хилого своего сына. Это мгновенье, которое предрешило слишком многое: слепоту Василия Темного — обиженные князья выколют ему глаза, неслыханные междоусобицы в семье Калиты, дорого стоившие русской земле, треволнения и опасности собственной жизни вплоть до ссылок и плена. Но старая княгиня не разбирала средств.

Не удалось с годами, поборот сопротивление Дмитрия Юрьевича Шемяки, нашла и здесь способ — отравленную курицу, которой попотчевал князя подосланный повар. Только хватало Софье Витовтовне и настоящего мужества, стойкости, умения переносить любые невзгоды, а с чем не приходилось ей в жизни сталкиваться! Год за годом возвращалась чума, горели от страшной засухи леса и земля, гибли звери, птицы, рыба, бушевал на московской земле голод, давали о себе знать татары.

Занеглименье, где располагалось Ваганьково, оставалось самой опасной загородной землей. Это отсюда чаще всего двигались на Москву вражеские отряды. В 1439 году изгнанный из Золотой орды и засевший в Казани хан Уллу-Мухамед подходит к Москве. Решающее сражение развертывается на окраине Ваганькова и нынешней Арбатской площади под командованием любимца князя и его казначея Владимира Ховрина, в свою очередь, потомка выходцев из Крыма. Ховрин заложит здесь на собственном дворе церковь Воздвиженья, которая даст со временем название всей улице — Воздвиженка. Попытка Василия Темного выступить через несколько лет против казанского хана оказалась неудачной. Попадает он в плен, освобождается за огромный выкуп, а по возвращении в Москву не может даже первое время жить в Кремле. Город пострадал от жестокого землетрясения — «труса», и Василию Темному пришлось поселиться на Елизаровом дворе — на земле Пашкова дома.

Это было в 1445 году, а годом позже победу над московским князем одержали Юрьевичи. Василий был захвачен и ослеплен в Троице-Сергиевом монастыре, семидесятипятилетняя Софья Витовтовна сослана в Чухлому. И снова неудачи не сломили княгиню. Вскоре вместе со всей своей семьей она в Москве и за отсутствием в городе сына сама организует защиту столицы от подступившего к ее стенам татарского царевича Мазовши. И не было ли заслуги Софьи Витовтовны в том, что Мазовша предпочел почти сразу же уйти, так что его приход к Москве остался в истории под названием «скорой татарщины»? Великого князя Софья Витовтовна позвала в столицу только тогда, когда всякая опасность миновала.

Крутой, неуемный нрав княгини никогда не вносил мира и в ее собственную семью. Почти все свои немалые богатства Софья Витовтовна завещает любимому младшему внуку в обход старших, и это повод для бесконечных распрей и обид. Знала, что не быть ему на великокняжеском престоле, так пусть живет в княгининых палатах в Кремле не хуже великого князя, пусть не знает нужды в дорогих одеждах, мехах, драгоценностях, пусть владеет тем самым загородным двором, где когда-то жил его отец. В духовной так и говорилось после перечисления сел, казны, рухляди и двора в Кремле: «А за городом дала есмь ему Елизаровской двор и со всем, что к нему потягло».

Может, угадывала старая княгиня в подростке те черты, которых так не хватало Василию Темному, — удачливость в бою, прямой и открытый нрав. Это о нем, Юрии Меньшом Дмитровском, напишет летописец, что «татары самого имени его трепетаху». Это он вместе с братом Андреем одержал в 1468 году полную победу над казанским ханом, а спустя четыре года не дал другому хану — Ахмету перейти через Оку у Алексина. К бабкиному наследству прибавилась по завещанию отца треть Москвы, города Можайск, Серпухов, Хотунь, что делало его положение в Московском княжестве достаточно значительным.