Мерно шагающая гвардия герцога Гардеро входила в опустевшую улочку — трупики сделавших свое дело мушек похрустывали под подошвами их сапог.

— Однако же… — протянула Кошка.

— Пойдемте на набережную, дорогая, там сейчас потише. — предложила Сова. — И почище. — она стряхнула мушиный трупик с края своей накидки.

Набережная и впрямь была совершенно пуста. Темные воды плескались у отделанных камнем берегов, светящиеся шары на столбах выхватывали из мрака осколки стекла и разбитую мостовую, безмолвно демонстрируя, что и здесь недавно кипел бой.

— И что теперь? — спросила Кошка, прикрывая нос пушистой серой муфтой. С тех пор как по другую сторону реки выросли фабричные кварталы, от воды немилосердно воняло.

— Как всегда. — равнодушно обронила Сова. — Вожаки толпы, неблагонадежные, подозрительные и просто случайный люд, оказавшийся не в том месте не в то время, будут повешены без суда и следствия. Или обезглавлены по суду, если вдруг окажутся благородной крови. Их семьи, если уцелеют конечно, изгнаны из столицы. Множество имений, мануфактур и доходных домов, а также придворных и чиновных должностей, сменят хозяев. Налоги Гардеро пересмотрит, как и обещал — и они станут выше, все же бунт изрядно скажется на казне. Рабочий день увеличится, жалованье работников уменьшится, порождая безвыходную злобу — ведь все вожаки уничтожены, а Гардеро позаботится, чтоб не появились новые. При дворе воцарится мир, благополучие и уверенность в незыблемости своего положенияB-NW9143Q.

— Лет на пять? — Кошка остановилась у разбитого снарядами моста и оценивающе прищурилась на противоположный берег. Темнота кутала его в свое покрывало, скрывая и кривые трубы над мануфактурами, и тусклые от копоти стены жилых бараков, и чахлые огородики на задах кривобоких домишек. — Десять?

— Не менее пяти, но не более десяти. — согласилась Сова. — После чего грянет чудовищный бунт, а за ним и война. Собственно, для того ведь она и существует — война. Если бы люди не воевали, то слабые, ущербные и не работающие правления могли бы существовать веками в покое и безопасности. Но всегда есть жадные до легкой добычи соседи, которые не позволяют этому случится. А там уж как сложится… Или здешние жители поумнеют прямо во время войны, а правление их соперников само окажется слабым и ущербным — и тогда захватчика изгонят, а страна начнет стремительно развиваться. Или она начнет развиваться после поражения — в надежде отомстить и вернуть утраченное. — и задумчиво добавила. — Ну или попросту исчезнет с лица этого мира. Что тоже случается.

— Зачем же мы здесь, если все так или иначе закончится хорошо? — легкомысленно спросила Кошка, легко запрыгивая на тумбу, где еще недавно красовалась статуя. — Или вы что-то имеете против войны, дорррогая?

— Странно было бы если бы вдруг я, да имела… — строгие губы Совы скривила усмешка, а глаза под стеклами пенсне стали пустыми и равнодушными. — Но должна признать, что с войной слишком часто теряется масса полезного. Бесценные архитектурные и инженерные сооружения, хотя бы… — она неодобрительно посмотрела на искореженный взрывами мост. — Да и приелось слегка это кровавое однообразие, которое происходит по вполне логичной, но от того не менее раздражающей причине: потому что те, кто способны что-то изменить, лишены возможности попасть туда, где они могут приложить свои таланты.