Джейни со стаканчиком пунша из новой чаши направляется к туалету, но ей приходится встать в очередь, а когда она наконец попадает внутрь, слышит на лестнице топот дюжины поднимающихся ног. Мистер Дурбин возбужденно вещает что-то насчет того, что девчонки ничего не едят. Мол, пора бы это исправить.

Джейни запирается в туалете и снова устраивает тестирование напитка.

Капает пуншем на бумажку.

Выжидает тридцать секунд.

И наблюдает за тем, как она окрашивается в ярко-синий цвет.

У нее схватывает желудок.

Есть!

Она выливает пунш в унитаз и спускает воду, а потом осматривает полочки, ища подозрительные жидкости, порошки или пилюли, но ничего не находит. В принципе, можно вызывать полицию на основании одних лишь результатов теста, но девушка понимает и то, что прямых доказательств вины мистера Дурбина у нее нет. Наркотик мог подмешать в пунш и кто-то из учеников. Вот если бы Джейни удалось найти зелье у него дома, то эту сволочь было бы легче припереть к стенке.

Она прекрасно помнит, как расстраивались ее возлюбленный и капитан, когда Бейкер с Коббом поторопились накрыть компанию торчков до того, как Кейбел успел установить, где они прячут кокаин.

Джейни нужны доказательства, она хочет сделать все как следует.

«Еще не поздно, — думает девушка, роясь в туалетном шкафчике мистера Дурбина. — Я успею найти то, что нужно».

Она выходит из санузла, проскальзывает по коридору в одну из спален, осматривает ее, переходит в другую и делает то же самое. Нигде ничего.

«Надо спуститься вниз», — возникает у нее мысль.

В доме жарко, пить хочется безумно. Она делает глоток из бутылки, все еще зажатой в руке. Пиво теплое, выдохшееся, но что поделаешь. Вряд ли капитан поставит ей в вину попытку не допустить обезвоживания организма, да и Джейни, в конце-то концов, не вчера родилась. Она по опыту знает, что вполне способна выпить пару бутылок пива и не опьянеть.

Девушка с непринужденным видом проходит мимо парней, собравшихся на кухне, и спускается в подвал. Свет там включен, телевизор работает, но народу нет. Все поднялись наверх. Вот пусть там и остаются. Джейни ныряет в темную комнатушку с лабораторным столом, осматривает этикетки на емкостях, передвигает большие банки и контейнеры в поисках мелких пузырьков или флакончиков, спрятанных за ними. Увы, ничего подозрительного на глаза не попадается, разочарованная девушка поворачивается и бредет назад. Она выливает остаток выдохшегося пива, берет из холодильника новую бутылку, а со стола — бумажную тарелку. Джейни накладывает закуску и, между тефтелькой и овощами, позволяет себе от души отхлебнуть пива.

«Но где-то ведь это зелье находится, — размышляет она. — Может, в спальне Дурбина? Но дверь закрыта, да и спальня эта в стороне от большой комнаты. Незаметно туда не проберешься. А если он там меня застукает?»

Джейни засовывает в рот половинку фрикадельки и жует. Вкусно. Она заедает ее морковкой, с тарелкой отправляется в большую комнату, пристраивается в толпе, чтобы можно было есть стоя, наблюдает, размышляет и ломает голову.

Гости отрываются вовсю.

Джейни жует и щурится, высматривая Дурбина и Вэнга. Гул голосов с каждой минутой становится все громче, превращается в настоящий рев. Точно так же усиливается и грохот музыки.

Девушка смотрит на часы. Цифры расплываются, ей приходится сфокусировать взгляд. Сейчас восемь минут двенадцатого.

23.09

Джейни зажата между двумя парнями с тарелкой закусок в одной руке и бутылкой пива в другой. Она отрывается от размышлений и наконец-то понимает, чем увлечена вся эта компания.

Девушка смотрит туда же, куда и все, при этом чувствует, что захмелела, хотя из первой бутылки пива почти не пила, а из второй отхлебнула лишь половину. Она умирала от жажды, но так и не посмела даже пригубить чего-нибудь еще.