|
Маленкова, который произнес слова, кивнув на Берия во время того памятного кремлевского заседания: "Арестуйте его, это враг народа!" -- среди членов делегации не было. В секретном архиве Берия было обнаружено множество фактов о пытках, которые применялись к участникам процессов тридцать шестого -- тридцать восьмого годов; часть этих фактов была приведена Хрущевым на XX съезде партии, который означал начало конца Сталина, мучительное и кровавое. Двадцать третьего, декабря пятьдесят третьего года советские газеты опубликовали сообщение Верховного суда Союза ССР, в котором сообщалось, что приговор Специального Военного Присутствия Верховного суда СССР в отношении присужденных к высшей мере наказания -- расстрелу -- Берия, Гоглидзе, братьев Кобуловых, Деканозова и других приведен в исполнение. Казнь проходила в присутствии и под контролем маршала Ивана Конева. Дело бывшего заместителя министра бывшего МГБ Рюмина было выделено в отдельное производство. Рюмин был осужден и расстрелян. Следом были осуждены и расстреляны Комуров и Влодимирский. Абакумов, обвиненный (после захвата Берия в сталинском кремлевском кабинете) в фальсификации "ленинградского дела" и садистских зверствах, содержался в Лефортовской тюрьме; от дачи каких-либо показаний отказался наотрез; следователю дал отвод. Когда к нему в камеру пришел генерал, работник ЦК в прошлом, назначенный (после ареста Берия) заместителем Главного военного прокурора, проводивший реабилитацию всех необоснованно репрессированных, Абакумов хмуро поинтересовался: -- В чем дело? Я ж сказал -- никаких показаний не будет. Точка и ша. И вообще -- вы кто такой? Я вас раньше не видел. -- Я заместитель военного прокурора. Абакумов расхохотался: в этом его веселом, дерзком хохоте не было ничего наигранного или, более того, истеричного: -- Ты мне баки не заколачивай, "прокурор"! Ни на Лубянке, ни в Лефортове ноги прокурора не было и не будет! Это наша вотчина! И не хрен со мной комбинации строить, я их все наизусть знаю! Генерал достал удостоверение, подписанное Прокурором СССР, протянул Абакумову: -- Вот, ознакомьтесь... Тот взял красную книжку, раскрыл, читал долго, шевеля губами, раз пять, не меньше, потом книжку аккуратно закрыл, вернул ее генералу, обхватил голову руками и начал медленно раскачиваться из стороны в сторону, повторяя: -- Все... Все... Все... Все кончено... Конец... Конец Державе... Конец родине, конец святому делу, конец, конец, конец... ...Назавтра начал давать показания, выскабливался. Держался с полнейшим безразличием; только один раз разбушевался: "Я санкции на расстрел доктора Шимелиовича и Этингера не давал! В бумагах генералиссимуса ищите!" Был приговорен к расстрелу. |
