Мы задержались ненадолго, пока наши спутники не проверили показания своих счетчиков. Уровень микрорадиации практически равнялся нулю. Потом мы включили нашлемные фонари на полную мощность и через взломанную дверь вошли в колоссальный зал, который мог бы служить залом аудиенций у богов. Под потолком безжизненно зависли в паутине направляющих и проводов пустые трамваи-монорельсы, явно спроектированные для перевозки существ, сильно отличающихся от людей. Мы с Барбюсом сверились со своей книгой.

— Следующая, — сказал Барбюс. Я согласно кивнул.

Следующая дверь — точнее, серия дверей более человеческого размера за искореженной бронеплитой, давным-давно вскрытой с помощью какого-то гидравлического тарана — вела в просторный, но более подобающий человеческим размерам вестибюль. Несколько трамваев поменьше терпеливо, как это могут одни только машины, ожидали пассажиров, покинувших крепость тысячелетия назад. Рельсы, к которым они были подвешены, также уходили в зияющие чернотой туннели, однако наши археологи уделили им больше внимания, так как по меньшей мере часть их была разведана и нанесена на схемы. Амброз снабдил меня великолепным комплектом карт. За время перелета из Аталанты я загрузил эту информацию в компьютеры всех скафандров, так что схемы можно было проецировать на забрала шлемов.

Мы потратили несколько циклов на то, чтобы сориентироваться, потом трое полицейских со счетчиками направились в туннели, ведущие к основным помещениям. Двое других остались дежурить в зале, а мы с Барбюсом двинулись по туннелю в зону, более других напоминавшую энергоблок.

Туда мы добирались почти два метацикла. Ориентир — трамвайный рельс, напоминавший в разрезе пятиконечную звезду — висел в нескольких иралах над нашими головами, при этом похожие на кочергу подвесы заделывались, похоже, в толщу скалы. В одном месте стены туннеля потемнели от гари, а часть кабелей так и осталась порванной в результате какой-то серьезной аварии. Похоже, здесь столкнулись лоб в лоб два трамвая — не иначе, древние обитатели крепости были подвержены лихачеству ничуть не меньше, чем мои современники. И все это время меня не оставляло ощущение того, что вот-вот из-за поворота вынырнут огни несущегося нам навстречу трамвая. Динь-динь… Береги свою задницу…

Как и обещала карта в компьютере моего скафандра, дверь напротив пятой трамвайной остановки оказалась вскрыта каким-то гидравлическим механизмом. Археологи — во всяком случае, те, что обследовали эту крепость — явно преуспели больше в разрушении, нежели в сохранении ее для истории. Впрочем, что понимаю в археологии я, простой рулевой? Тем не менее все эти повреждения меня изрядно раздражали.

Следуя подсказкам наших компьютеров, мы успешно пробрались по замысловатому лабиринту коридоров и пандусов и наконец дошли до трех больших сводчатых помещений — таких высоких, что лучи нашлемных фонарей едва достигали их верхней точки. Помещения располагались в вершинах правильного треугольника и соединялись проходами, достаточно широкими, чтобы разместить по их стенам целые батареи больших распределительных щитов. Помещения оказались пусты, а генераторы (которые, по моему разумению, находились в них раньше) — демонтированы, однако пучки кабелей вели к тому, что я определил как резервные источники энергии. Казалось, покидая крепость, древние инженеры рассчитывали вернуться когда-нибудь с новым, более современным оборудованием.

Еще больший интерес представлял собой целый блок смежных с этими помещений, в которых размещались системы управления энергетикой крепости. Впрочем, только в одном из них стояли в три ряда пульты, и вид они имели такой, словно на протяжении последней тысячи или около того лет они не заинтересовали никого, включая и археологов-разрушителей. Те немногие тумблеры, верньеры и кнопки, что на них имелись, явно создавались в расчете на руки человекоподобных существ, однако большая часть контрольных дисплеев пряталась под темными стеклами, так что понять их назначение я не мог.