– Я думал, что хороший друг.

– Хороший друг и жуткий зануда, – руки до сих пор дрожали, и ей хотелось разбавить надоевший озноб спиртным. – Немного вина, ничего сверхъестественного!

– Я не пью вино, ты же знаешь.

– Думала, прячешь немного, на случай, если одинокая симпатичная девушка заглянет на огонек к доктору, страдающему бессонницей.

– Девушки здесь не появляются, ты – внезапное исключение из правил.

– Побойся бога, Феликс, какая же я девушка?

Он взял плащ и отнес в прихожую. Через несколько минут вернулся с большой бутылкой «Хеннесси» и двумя бокалами. Бьянка скривилась. Он поставил коньяк и бокалы на столик.

– Принесу фрукты, может, еще что-нибудь хочешь?

Она махнула рукой.

– Тогда шоколад, горький, если не ошибаюсь?

– Феликс, Феликс, – протянула Бьянка, – ты никогда не ошибаешься, поэтому я тебя и выбрала.

– Без сомнения.

Когда вторая бутылка закончилась, Бьянка с трудом управляла телом и мыслями.

– Ты такой хороший. Доктор, – она положила голову ему на колени. – Зачем ты меня напоил?

– Как-то само собой получилось. А зачем ты вернулась? Сказала бы спасибо по телефону, – он гладил ее волосы, густые и гладкие, словно сотканные из шелковых нитей.

– Я оставила сумку, болван. Она не пролезет в телефонный кабель.

– Тогда зачем ты оставила сумку?

Рука Феликса скользнула по застежке на блузке. Пуговицы оказались чересчур податливыми.

– Ты, чертов ублюдок! Как ты мог? – Бьянка со всей силы швырнула подушкой в спящего Феликса.

Он подскочил, оглядываясь по сторонам, протирая глаза и соображая, за что, собственно говоря, он получил с утра такую оплеуху. Бьянка уже натягивала джинсы.

– Да что с тобой? – он встал, завернувшись в пододеяльник.

– Мне нужен друг! Мне не нужен любовник, мать твою! И где моя сумка?

– Я тебе друг.

– Ты воспользовался тем, что я напилась и расползлась на твоем идиотском диване!

– На вешалке в прихожей.

– Что?

– Твоя сумка на вешалке в прихожей, катись отсюда!

Бьянка собирала по комнате разбросанные вещи, по пути открыла окно, ветер ворвался в комнату, вытесняя спертый воздух, прошитый коньяком и дьявольским сексом.

– А знаешь, сколько лет у меня не было мужчины?

– Мне плевать.

– Конечно.

Она вынырнула из спальни. Феликс поплелся за ней.

– Так сколько?

На пороге Бьянка задержалась, но не обернулась, только прошептала:

– Двадцать.

– Замок открывается в обратную сторону.

– Двадцать лет у меня никого не было.

Она обернулась и сползла вниз, села прямо на пол и закрыла лицо руками. Феликс сел рядом.

– Плачешь?

– У меня не осталось слез. Похоже, со временем я превратилась в робота. У меня никогда ничего не болит, я почти не сплю и не ем, я ничего не чувствую. Ничего, никого, кроме сына.

– Ты не робот, ты – больная! Тебе лечиться нужно!

Бьянка склонила голову ему на плечо.

– У тебя кофе есть? Только не растворимый.

– Вчера подарили, кажется, швейцарский.

– А сливки? Ну или молоко?

– Если не прокисло. Только сама вари, я с плитой в сложных отношениях.

– Хорошо, коньяк варить не пришлось.

– А действительно!

Они засмеялись.