Книга III

Воскресение Саргона, Царя Царей

Глава I

Кристина-Альберта в поисках отца

До сих пор Кристина-Альберта смотрела на жизнь смело, презрительно и победоносно. Осторожность и оговорки других были не для нее. Она не видела причины для их благоразумных колебаний, их условностей и сдержанности. И вот впервые она познала растерянность. Ее папочка исчез в мире, который, как она внезапно осознала, может быть крайне жестоким. Тедди был подонком, таким откровенным подонком, что только дура, поглощенная собственными ощущениями, была способна связаться с ним. После исчезновения ее папочки она почти всю ночь пролежала без сна, кусая руки и проклиная Тедди. Лэмбоун, прекрасный друг, был ленивым, непрактичным размазней. Гарольду и Фей ее несчастье, казалось, уже немного надоело, и они словно бы слегка винили ее за то, что она привезла своего папочку в Лондон. А больше ей обратиться было не к кому. У нее никого не осталось — кроме самой Кристины-Альберты, которая чувствовала себя немножко запачканной и не в шутку боялась.

— Но что же мне делать? — вновь и вновь вопрошала она ночь в своей душной, но вполне артистичной спальне.

Положение ее усугублялось тем, что наличных денег у нее оставалось меньше фунта.

Следует указать, что целых два дня Кристина-Альберта воздерживалась от естественного шага и не обращалась в полицию. Странный инстинкт подсказывал ей, насколько опасно навлечь на своего чудаковатого, беззащитного папочку внимание полиции, как и всей социальной структуры вообще. В ней жило врожденное недоверие ко всем официальным лицам. И заставил ее пойти в полицию Пол Лэмбоун. У него достало совести устыдиться своей ненадежности, и спустя два ясных дня он пришел в Лонсдейлское подворье вновь предложить свою великодушную, но медлительную помощь. Она как раз пила чай с Фей.

— Кристина-Альберта, — сказал он, выглядя очень внушительной и благодушной аллегорической фигурой Сожаления. — Я все это время не переставал о вас тревожиться. Я так мало помог. Я думал, он вернется сам, и считал весь этот шум несколько преждевременным. Вы что-нибудь узнали?

Желание дать ему хорошую отповедь боролось в Кристине-Альберте с сознанием, что по-своему он ее искренний друг и может оказаться очень полезным.

— Выскажитесь! — сказал Лэмбоун. — Вам станет легче, моя дорогая, когда вы выскажете мне все, а потом мы сможем обсудить положение.

Ему ответили улыбкой, и он приободрился. Ведь он принадлежал к людям, которые ненавидят самую мысль о том, что их может кто-то ненавидеть — пусть даже таракан.

— В это кресло я не сяду, благодарю вас, — сказал он Фей. — Оно слишком покойное. А ведь в любую минуту мы можем что-нибудь придумать, и я должен буду вскочить и действовать.

— По-спартански, — сказал он садясь.

— А? — сказала Фей.

— По-спартански. Мой врач рекомендует говорить это перед каждой едой, а особенно перед чаем. Не знаю зачем. Магия, или метод Куэ, или еще что-нибудь. Это кокосовые кексы? Я так и думал… Отличные. Так что же мы предпримем, Кристина-Альберта?

Он стал серьезным, готовым на вдумчивые советы и все больше и больше походил на человека, написавшего «Как поступить в сто и одном случае». Он заставил Кристину-Альберту признаться в банкротстве и втолковал ей, что ее долг — принять от него в долг двадцать пять фунтов. Затем он разделался с проблемой обращения в полицию, убедив Кристину-Альберту, что сделать это необходимо. Если мистер Примби угодил в скверные руки, чем раньше полиция начнет его разыскивать, тем лучше.