— Вот и весь переезд, — сказал он, впервые взглянув на Андрея, — а если тебе надо, ну, на дачу там, так бери.

И ушел.

Андрей растерянно стоял у помойки, надежда найти Кристину рухнула. Он поднял голову и поглядел на окна Мелодия. За окном третьего этажа спала женщина, и уходить ей было некуда. Андрею вдруг мучительно захотелось увидеть ее, прикоснуться к ее руке… Он улыбнулся и стремительно направился к дверям парадной. Не переставая улыбаться, он взлетел по ступеням, надавил кнопку звонка, ему никто не открыл, он нажимал кнопку звонка снова и снова.

— Да что за день! Где они все?!

В сердцах шарахнул по двери кулаком.

Андрей вышел во двор и поглядел на окна Мелодия.

«Наверное, милостыню просить уехал, — подумал он, — ну, это на целый день, но ведь соседка-то дома! Она, карга, всегда дома. Почему не открывает?!»

Вся обстановка бабкиной комнаты перекочевала к помойному баку, где ей было самое-то и место.

Андрей вышел на улицу, дождь перестал, но небо не прояснело. Такой удачный с утра, день оказался полным разочарований. Андрей неспешно шел по улице в сторону «Горьковской», глядя на прохожих в надежде увидеть среди них знакомое лицо. Домой ехать не хотелось. Как только он представлял себе, что вернется в дом, полный воплей идиотов, настроение становилось не плохим — плохим оно было и так, — отвратительным.

И вдруг взявшаяся неизвестно откуда странная мысль остановила его посреди улицы, он постоял на месте, раздумывая, потом повернул в обратную сторону.

Через полчаса он вышел из трамвая и, перейдя площадь Труда по недавно построенному подземному переходу, оказался на Красной улице, теперь ее переименовали в Галерную, но Андрей с детства знал ее как Красную. Давненько он здесь не бывал. Сначала он зашел во двор дома двадцать пять, здесь он жил с родителями до восемнадцати лет. У них была огромная комната на последнем этаже, их квартира была единственной жилой по всей лестнице, остальные двери были заколочены. Дом принадлежал музею истории Ленинграда, так что получилось, что он жил в музее. Предаваясь воспоминаниям, Андрей недолго простоял в своем дворе, не за этим он приехал сюда.

Дом Кристины, в той жизни она звалась Леной, был в конце улицы. Номера Андрей не помнил, помнил только, что не доходя до красивого особняка за решеткой.

С тех пор здесь все изменилось. Наверняка в той квартире жили уже другие люди, и надежды что-либо узнать не было, но Андрей решил все-таки использовать этот последний шанс. Лена жила на первом этаже с отдельным входом из двора. Удивительно, но дверь, покрашенная зеленой облупившейся краской, сохранилась именно такой, какой помнил ее Андрей, и окна на уровне земли с занавесочками…

Андрей позвонил, с другой стороны двери заскрежетал засов.

«И засов тот же», — подумал Андрей, дверь приоткрылась, в щели показалось старушечье лицо.

— Здравствуйте, — начал он, но старушка прервала его.

— Заходите, заходите быстро.

Андрей оказался в премаленьком претемненьком помещении, откуда за хозяйкой прошел в прихожую. Старушка поспешно закрыла дверь и с облегчением вздохнула.

— У нас топят плохо, квартира вымерзает вся, — пояснила она свою торопливость. — Проходите в комнату.

На старушке была надета теплая кофта, повязанная сверху серым пуховым платком, а под халатом спортивные рейтузы. Она была с виду тучная: то ли по конституции, то ли от надетой в переизбытке одежде. Андрей, так и не успевший начать разговор, прошел вслед за хозяйкой в комнату.

— Вот эта комната, — сказала она, махнув рукой. — Живите на здоровье.