– И да, и нет.

– Что это значит? – Она затаила дыхание.

– Пятого июля мне предстоит отправиться в Англию. Я проведу лето в Оксфорде, работая над книгой о системе образования вместе с одним из тамошних преподавателей.

Синтия слушала его не дыша.

– Хочешь поехать со мной? – спросил он и заулыбался, заранее зная ответ Синтии.

– С удовольствием!

– Но имей в виду – у меня будет немало работы. Написание книги потребует времени и сосредоточенности.

– Это не страшно. Я наконец-то займусь чтением, буду писать письма и гулять.

– Я собирался снять дом в Котсуолдсе. Ты не против?

Синтия усмехнулась.

– Пожалуй, такой удар судьбы я переживу.

– А потом, когда работа будет завершена, мы проведем несколько дней в Лондоне и, может быть, успеем побывать на севере, в Шотландии. Ты согласна?

– Еще бы!

– Но ко Дню труда[4] я должен вернуться домой, – предупредил Расс. – До начала занятий в школе останется неделя, поэтому у меня будет уйма дел.

Синтия уперлась подбородком в грудь Расса.

– Скажи, каков твой дом в Холлингсе?

– Он старомодный – в стиле эпохи Тюдоров, кирпичный, увитый плющом и окруженный деревьями. – Расс запустил пальцы в волосы Синтии, расправляя их. – Он тебе понравится, Син. Дом стоит на территории кампуса, но в стороне, так что нам никто не помешает. О таком доме мы часто мечтали в юности. Конечно, он не такой роскошный, как твой…

Синтия прикрыла его рот ладонью.

– Мне нужна не роскошь, а ты. Я последовала бы за тобой, даже если бы ты жил в лачуге среди голой степи. Именно это я и пыталась объяснить тебе в понедельник вечером. По этой причине я и была так ошеломлена, когда ты покинул меня. Да, богатство облегчило мне жизнь, но оно не стоило разлуки с тобой. Не надо доставлять мне таких страданий, Расс. Никогда больше так не делай, слышишь?

Обхватив Синтию за талию, Расс привлек ее к себе. Он не успел объяснить, что больше никогда, ни за что на свете не расстанется с ней, – жаркий поцелуй помешал ему, и они вновь слились в объятиях.

Прошло немало времени, прежде чем Расс сумел произнести приготовленные слова, но у обоих слипались глаза, и слова получились невнятными. Несмотря на это, Синтия поняла, о чем говорит Расс, и со счастливой улыбкой заснула в его объятиях. Чтобы окончательно успокоить Синтию, Расс повторил те же слова несколько часов спустя, когда отвез ее домой и проводил до крыльца под светлеющим предрассветным небом.

После ночной грозы день выдался бесподобным, солнечным и ясным. Глубокий бархатистый голос органа далеко разносился в неподвижном воздухе. Церковь, переполненная розами нежных сливочных, розовых и персиковых оттенков и увитая гирляндами, была великолепна. Гости, заполнившие скамьи, застыли в ожидании начала церемонии.

Сердце Синтии стремительно колотилось под корсажем бледно-розового платья. Она только что прошла между скамьями и теперь стояла рядом с Гертрудой, которая выглядела на удивление покладистой и миролюбивой в серебристо-сером платье. Заиграла другая мелодия, и Синтия обернулась навстречу живописной группе шаферов. Она улыбнулась каждому из них, но ее взгляд неудержимо влекло дальше, в глубину церкви. Одна за другой появились подружки невесты, изысканные в нарядах персикового, бледно-розового и серого тонов. Шествие подружек сменилось вереницей девочек-цветочниц, оставляющих за собой дорожку розовых лепестков.

Музыка вновь переменилась, и на этот раз, оглянувшись, Синтия затаила дыхание. По проходу между скамьями шагали два самых дорогих для нее человека – Дайана с искусно составленным букетом, в платье из атласа и кружева, венке и фате, из-под которой поблескивали бриллиантовые серьги в форме капелек, подаренные сегодня утром ее отцом, и Расс в рубашке с белым высоким воротничком и бледно-серой визитке с кремовой бутоньеркой.