|
Далее ваше направление на работу повару от местного агентства по трудоустройству, куда обычно делает запрос данный отель. Просто впишите имя, когда у вас будет информация и ФИО. Далее, экскурсовод и переводчик, – он протянул незаполненные бейджики Стасе и Тихомиру Федоровичу. – Решите, кто кем будет, это не принципиально. И главное, у вас пять дней, пока вас не разоблачат, сделайте то, что вам необходимо, и исчезайте оттуда. Меня, соответственно, вы не видели, ну, насколько я знаю, у вас все здесь профессионалы, не первый раз, кроме повара, вот за ним и следите. Хотя, вот что бы вам не взять этого молодого человека на данную роль и не рисковать? – предложил он, показывая на Эндрю.
– Я не продержусь даже завтрак, не говоря уже о пяти днях, – ответил тот. – Печально, – констатировал мужчина тихо и добавил: – Ну, тогда прощайте. – Что это было? Он нас даже до города не довез, – спросила Стася, когда они там же, на парковке аэропорта Мурманска смотрели в след уезжающему автобусу. – А был ли он? – философски заметил Тихомир Федорович, чем выразил, надо сказать, общее ощущение от встречи. – По мне так его не существовало. Взяв такси, они первым делом направились по адресу, где проживал рекомендованный программой повар. – Здравствуйте, могли бы мы увидеть Бобу Иванова? – неуверенно сказала Зина парню с длинными дредами, который очень быстро открыл дверь. – У ваших ног, – шутливо поклонился молодой человек. – А вы, наверное, Зинаида Михайловна, которая мне вчера звонила. Я представлял вас несколько по-другому. Проходите. Вся свита с вами или эти люди увязались случайно? – уточнил он, когда за Зиной потянулась целая вереница гостей. – Да, они все со мной, – подтвердила Зина, проходя в маленькую хрущевку. В квартире не было ничего особенного: старый диван, старый шкаф, небольшой телевизор, вот только картины, что висели на стенах, сразу приковывали взгляд. На полотнах разного размера был изображен один и тот же внеземной город. О том, что он один и тот же, только с разных ракурсов, говорили замысловатые здания и растения, что повторялись на изображениях. Все четверо, как будто попав на выставку, стали рассматривать их, расхаживая по комнате. – Если вы меня представляли по-другому, то как же сразу поняли, что это я? – спросила Зина, увлеченная картинами. – Так ко мне никто не ходит, – очень просто ответил повар. – Почему? – поинтересовалась Зина. – А я некоммуникабельный, – констатировал хозяин со вздохом, как будто признавался в страшном недуге, и добавил: – Очень. Угощайтесь, – он протянул Зине тарелку с печеньем. – Ну, с такими способностями, – вставил Эндрю, уплетая третью печеньку, – ваша некоммуникабельность настораживает. К вам друзья в очередь за ними должны стоять, – и, не отрываясь от компьютера, где он уже настраивал программу, чтоб протестировать Бобу, потряс печеньем в воздухе. – Скажите, кто автор данных полотен? – спросил Тихомир Федорович. – Это рисовал я, – ответил ему Боба. – Рисовал? – удивилась Стася. – Художники обычно говорят «писал». – Я не художник, так, балуюсь. Я даже не учился никогда этому. Зина не могла понять, что в этих картинах ее так притягивало, но оторваться от них действительно было невозможно. То ли необычная архитектура города, то ли то, что на картинах можно было разглядеть разные уголки неизведанного пространства и поверить, что данный город реален. |
