– Я пообедать схожу, – резковато сказал он.

– Конечно, – спохватился Роман и протянул Томочке руку. – Я Роман, тоже здесь работаю.

Илья подумал, что должен бы представить их друг другу и сказал:

– Рома, это Томочка… – И она, и он смотрели на него, ожидая, что еще он скажет, как отрекомендует ее. – Моя соседка.

Илья договаривал фразу, уже чувствуя, что атмосфера вокруг него стала другой. Бывает так иногда: ляпнешь что-то непоправимо глупое, и изменить ничего нельзя. Да и не знаешь, как.

Роман заулыбался иначе, словно бы с новой радостью.

А Томочка… Томочка подхватила свою сумку и вышла. Илья поспешил за ней. Они шли гуськом, обходя другие закутки, а люди поднимали головы и смотрели им вслед.

Возле лифта Илья спросил:

– Куда мы пойдем? Тут есть одно кафе…

– Неважно, куда.

Томочка снова его перебила. Глаза ее блестели ярче обычного.

Двери лифта расползлись в стороны, и они шагнули внутрь.

– Кажется, ты понравилась нашему Роме, – неуклюже проговорил Илья. – Очень хорошо выглядишь.

Томочка помотала головой, усмехнулась и сказала с непривычной злостью в голосе:

– Выгляжу как обычно. Ты просто не замечаешь.

Дальше ехали молча, и так же молча дошли до кафе, где обычно обедали многие сотрудники окрестных офисов. Сейчас там было пусто: обеденный перерыв давно закончился.

Томочка прошла через весь зал и села за дальний столик.

– Тут самообслуживание, – сказал Илья. – Что тебе принести?

– Я не голодна, – проговорила она, уставившись на поверхность стола.

– Но ты же… – Илья вздохнул и сел напротив девушки. – Томочка, что случилось? Я тебя обидел чем-то?

Она подняла на него глаза, и он увидел, что они полны слез. Потому так и блестели.

– Соседка, – проговорила она. – Вот кто я тебе.

– Послушай, я же…

– Нет, – она вскинула ладони кверху. – Это ты меня послушай. По-твоему, я слепая или просто дура? Знаю, что ты думаешь обо мне: восторженная идиотка, наивная и смешная, душа нараспашку, без царя в голове – что еще? – Томочка смахнула с глаз слезы. – Когда ты переехал в наш дом, я сразу голову потеряла. Сколько лет – а ничего не меняется. Мне не стыдно об этом сказать! Чего уж там, все равно все знают: ты, Миша, Леля. Как влюбилась в тебя четыре года назад, так и люблю до сих пор.

Илья сидел, не зная, что сказать, чувствуя себя полным кретином. Они никогда не заговаривали с Томочкой на эту тему, хотя она была права: разумеется, он знал о ее чувствах. Знал, но сейчас, когда она впервые открыто сказала об этом, призналась ему в любви, он испытывал настоящий шквал эмоций, в которых не мог разобраться.

Никогда прежде ни одна девушка не говорила ему таких слов, и он не понимал, как себя вести, потому молчал. Томочка же, не дождавшись ответа, продолжила:

– Все видят, что я за тобой хожу хвостом. Я сначала надеялась, что ты со временем разглядишь меня, узнаешь получше и, может, я тоже тебе понравлюсь, но…

– Томочка, ты мне очень нравишься!

– Я уже поняла, – сухо бросила она. – Я прекрасная соседка. Не перебивай, пожалуйста. Потом были те события весной, и мы вроде как все сблизились. Я-то, дура, радовалась: вот он, мой звездный час! Надо отдать тебе должное, ты целых полгода успешно отбивал все подачи, уклонялся от моей совершенно не нужной тебе любви. Хорошенькое дело!

Она ударила ладонями о стол, и девушка на раздаче повернула голову, настороженно глядя в их сторону.