— Ну вот и наша девочка, — улыбаясь Лурдес, объявляет носильщик. — Как здорово, что ты вернулась! Мы…

— Да-да, вы по мне скучали. — Лурдес отмахивается от сентиментальных фраз, резковато, но с любовью. Все с обожанием смотрят на неё. И с тенью сочувствия. А затем их внимание переключается на меня, наклонившись вперёд, они ждут, когда я заговорю. А я внезапно теряю дар речи.

— Это Одри Каселла, — говорит за меня новоиспечённая подруга. — Тот горячий красавчик-блондин — её брат.

Девушки и худощавый парень, попивая из бокалов для мартини, улыбаются и кивают друг другу. Мне хочется закатить глаза, потому что меня уже бесит, что люди всё время замечают Дэниела из-за его внешности.

— А ещё он просто хороший парень, — добавляю я. Все дружно переглядываются и начинают смеяться, как будто я только что рассказала им анекдот, в котором не знаю всей соли.

— Нет, ну это правда, — уже тише говорю я и поворачиваюсь к Лурдес.

— Уверена, так и есть, — отвечает она. — Но мы вообще-то не судим о людях по тому, насколько они хорошие. Таких обычно приглашают на вечеринку внизу. — Носильщик касается её бедра, чтобы привлечь к себе внимание, и, когда она опускает на него глаза, протягивает ей бутылку с пивом. — Спасибо, Джошуа, — говорит Лурдес, а затем поднимает пиво в тосте. — За наших новых гостей, — объявляет она. — За то, чтобы они подольше оставались с нами!

— Ура! — с лукавой улыбкой провозглашает Джошуа и отпивает пива.

Все остальные бормочут свои тосты, и потом Таня отодвигается в сторону, чтобы мы с Лурдес тоже могли сесть. Я делаю ещё один глоток, чтобы успокоить нервы. Все эти люди мне незнакомы — и мне очень неловко, особенно от того, что они, похоже, всё знают друг о друге.

— Скажи-ка мне, Джошуа, — обращается Лурдес к носильщику и, вытянув ногу, кладёт её ему на колени. Его рука тут же оказывается на её лодыжке, большой палец поглаживает кожу. — Как давно вы с Кэтрин возобновили ваши отношения? Мне пришлось услышать об этом от посудомойки.

Палец Джошуа замирает на месте, у меня внутри всё опускается.

— Это всё сплетни, — убирая со своих колен ногу Лурдес, говорит Джошуа. — Лучше мне не иметь с ней дел. Особенно после того, как она ударила меня ножом.

— Кэтрин ударила тебя ножом? — требовательно спрашиваю я, и моя тревога за брата становится ещё сильнее. Компания смотрит на меня, как и ещё несколько других человек.

— Шшш, — говорит мне Лурдес. — Нам нельзя сплетничать о гостях. Тем более, с Джошуа всё отлично. Это было не так впечатляюще, как он преподносит.

— Конечно, — с сарказмом произносит Джошуа. — У меня склонность преувеличивать тот факт, что женщины вонзают ножи мне в живот.

— А что самое смешное здесь, — выкрикивает Таня, — что «женщины» — это множественное число.

Все они дружно начинают смеяться, а я задумываюсь, действительно ли мой брат в опасности. Мне хочется спросить об этом, но, с другой стороны, я понятия не имею, когда они шутят, а когда нет. И ещё не знаю, как они отреагируют на то, что Дэниел путается с чужой подружкой. Разузнаю все детали у Лурдес позже, когда никого из них не будет рядом.

Тут Лурдес ругается, и я поворачиваюсь, чтобы проследовать за её взглядом. Через крышу в нашу сторону идёт Элиас, одетый в выглаженный чёрный костюм. И тут я понимаю, что улыбаюсь как идиотка, и стараюсь побыстрее принять хладнокровный вид, пока никто не заметил.

— Боже мой, — прислонившись спиной к стене, говорит Таня. — Сегодня здесь точно разверзнется ад.

— О, расслабься, — отвечает ей Лурдес. — Он же здесь не первый раз.

— Но этот точно может плохо закончиться, — вставляет Таня.