Ну и даже если я расскажу всё отцу, что он скажет в ответ? Он наконец-то снова начал с нами разговаривать. Разрушу ли я всё, если побегу к ниму с жалобами на Дэниела и портье? Если уж на то пошло, папа не славится умением понимать.

Я делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться. Дэниел просил меня не доверять нашему отцу — вообще никому — но пока он единственный, кто ведёт себя как сумасшедший. А папа наверняка уже ждёт меня у кинотеатра. Я могу спуститься вниз и посмотреть, какое у него настроение. У меня нет другого выхода. Теперь, когда Дэниел бросил меня, отец — это всё, что у меня осталось.

***

Когда я выхожу из лифта в вестибюль, Кеннета на месте нет. Мои нервы уже на пределе, голова кружится от различных объяснений поведению моего брата. От способов, которыми я могла бы уговорить его всё-таки уехать со мной. Рядом со входом в кинотеатр толпятся люди, пробравшись сквозь них, я подхожу ко входу. Около дверей стоит контролёр, который больше напоминает охранника. У него тёмные волосы, тёмные глаза и массивная фигура, которая, кажется, становится ещё больше, когда я прохожу мимо. Его взгляд буравит мой затылок — интересно, теперь весь персонал следит за мной для Кеннета? Не об этом ли предупреждал меня Дэниел?

Когда я вхожу в зал кинотеатра, то тут же выдыхаю сдерживаемый до этого воздух, сражённая изысканностью внутреннего декора. По всей дальней стене растянулся экран, больше трёх метров в длину, по бокам его ниспадают красные бархатные шторы. Стены оклеены бордовыми с золотым узором обоями, бра создают идеальный приглушённый свет, усиливая атмосферу. От экрана тянутся ряды мягких красных кресел, где уже сидят люди — большинство в шалях и вечерних нарядах. Понятия не имела, что это будет официальное мероприятие.

Я смущённо приглаживаю волосы и оглядываюсь в поисках отца. Почувствовав запах попкорна, разворачиваюсь в сторону небольшого бара в глубине зала. У стойки стоят около двенадцати табуретов, на них восседают важного вида мужчины и попивают напитки из коротких стаканов. Рядом с машиной для попкорна расположилась стойка с конфетами, а на столешнице стоят блюдца с солёными крендельками. Я думала, что найду папу там, но его нет. Зато вижу продавщицу из магазина сувениров. Она тоже замечает меня и широко улыбается. В этот раз на Астрид другой пиджак, с толстыми подплечниками; я чуть машу ей рукой. В конце концов, именно она продала мне те отвратительные шоколадные конфеты.

Я начинаю спускаться по боковому проходу. Некоторые гости смотрят на меня, а потом перешёптываются с рядом сидящими. Кто-то совсем не обращает на меня никакого внимания. По-моему, у меня начинает развиваться паранойя, но у кого её не будет после угроз Кеннета? После предупреждений Дэниела? На полпути к первому ряду я слышу своё имя и оборачиваюсь. В центре сидит папа, рядом с ним пустое место. Он, похоже, очень рад меня видеть. Хотя я и не планирую оставаться, но всё равно, шепча извинения, пробираюсь по проходу к нему.

— Привет, малышка, — говорит отец, когда я приближаюсь к нему. — Я так рад, что ты пришла!

Он придерживает сидение кресла, и я сажусь рядом, обернувшись, чтобы проверить, никто ли не подслушивает. В зал вошёл контролёр и стоит сейчас в самом конце бокового прохода. Он смотрит на меня, и я отворачиваюсь, от его бдительного взгляда по мне пробегают мурашки. Доложит ли он Кеннету, если мне удастся вытащить папу отсюда? Неужели именно так портье и следит за мной?

— Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает отец.