Лифт, дёрнувшись, останавливается, меня кидает в сторону, и я ударяюсь плечом о стену. Джошуа рывком открывает створку лифта и быстро выходит. Я следую за ним, посмотрев, на каком мы этаже. Стрелка подъёмного механизма замерла на цифре пятнадцать. Джошуа показывает на виднеющуюся впереди серую металлическую дверь.

— Чёрный вход, — говорит он. — Теперь поторапливайся, пока не появился Кеннет, уже сам с кинжалом.

Мною снова овладевает страх, но вот уже Джошуа ждёт меня, придерживая открытую дверь. В его позе проскальзывает нетерпеливость, но я останавливаюсь в дверном проёме напротив него, затем откидываю волосы со лба — пряди слиплись от крови.

— Он и правда пронзит тебя им? — слабым голосом спрашиваю я. — И… — Неужели ты действительно хочешь задать этот вопрос, Одри? Я жду, а затем проглатываю ком в горле. — И что будет с тобой, если он это сделает? Ты умрёшь? — Я боюсь услышать ответ. Может, Джошуа и не такой, как Кеннет, но это не значит, что он такой же, как я. Твёрдый взгляд его тёмных глаз удерживает мой.

— Ты не задаёшь правильных вопросов, — спокойно говорит он. Затем проталкивается мимо меня и зовёт за собой. Я немею — не уверена только, от шока это или от безумия. Но это состояние дарует покой, которого не должно быть. Когда мы останавливаемся у номера 1525, моё тело дрожит, хотя мне совсем не холодно.

Дверь с театральным эффектом открывается, отчего я покачиваюсь на пятках. Я отбрасываю своё ненатуральное спокойствие и отступаю на шаг назад, врезаясь в Джошуа.

— Кэтрин, — шепчу я, с усилием вдыхая, и тут же оборачиваюсь назад, боясь, что Джошуа подставил меня. — Зачем ты привёл меня сюда? — требую я ответа. — Она меня ненавидит!

Я винила Кэтрин в том, что она заставила Дэниела остаться, но теперь понимаю, что её намерения могут быть куда более зловещими. В страхе поворачиваюсь, чтобы бежать, но Джошуа обхватывает меня за талию и удерживает на месте. Я кричу, но он ладонью зажимает мне рот.

Однако, вместо того, чтобы сделать мне больно, он шепчет, чтобы я успокоилась. Вежливо просит, чтобы я успокоилась. Затем он затаскивает меня в комнату, и я наблюдаю, как захлопывается за нами дверь, запирая меня, как в ловушке, в номере с Джошуа и Кэтрин.

Я на грани истерики, боюсь, что они свяжут меня и начнут мучить. Делать ужасные вещи, которые я даже не могу себе представить. Отбиваюсь и вонзаю ногти в тыльную сторону ладони Джошуа. Он с криком отскакивает от меня, а я падаю на кровать в нескольких шагах от меня. Джошуа трясёт рукой, ругаясь на меня.

Я быстро оглядываю номер. Он в два раза больше моего, но вид из него такой же, как из номера Элиаса. Воздух наполнен ароматом цветов и нотками парфюма. На комоде стоит великолепный фиолетово-розовый букет, на дверце стенного шкафа развешаны платья, словно хозяйка номера решала, что же надеть. И вот, наконец, сама Кэтрин, без макияжа. Она далеко не фарфоровая. Щёки и нос усеивают маленькие веснушки, делая её более живой. На ней белое, расшитое пайетками платье и домашние туфли.

— Не вздумай приближаться ко мне, — бросаю я в её сторону. — Я хочу уехать домой.

Но тут Кэтрин внезапно бросается ко мне, чем застаёт меня врасплох. Она хватает меня за плечи, чтобы поставить на ноги. Её острые, накрашенные красным лаком ногти врезаются в мою кожу.

— Ты добиваешься того, чтобы его убили? — кричит она мне в лицо, её глаза горят неистовым блеском, кудри обрамляют лицо.