— Но там страшно одному. — Мэри-Энн искренне недоумевала, как можно не понимать таких простых вещей.

— Ладно, с этим мы разберемся позже, — решила Анабель. — Вы ведь не все книги сожгли?

Фрэнк и Мэри-Энн робко улыбнулись ее шутке и отрицательно покачали головами.

— У вас есть любимая? Какую книгу вам обычно читают на ночь?

— Нам читала только Корнелия.

— И что она читала?

— Сказку про Пиноккио.

— Она вам нравится?

— Не очень, — скривился Фрэнк.

— Тогда выберете сами то, что вы хотите послушать.

Анабель даже не удивилась, когда ей принесли книгу про Мэри Поппинс.

— Я начал ее читать, но мне трудно читать много, — смущаясь, признался Фрэнк. — А мне хотелось, чтобы Мэри-Энн тоже послушала.

— Надеюсь, ты будешь не против, если я начну сначала?

Фрэнк, судя по виду совершенно счастливый, помотал головой.

Дети еще полчаса готовились ко сну. Анабель решила лично присутствовать при процедуре чистки зубов, понаблюдала за умением расстилать постель и похвалила последние рисунки.

Уснули дети только к половине одиннадцатого. Но Анабель совершенно не беспокоилась о том, что опаздывает к Теду. Главным в этом доме для нее были дети. Все остальное — второстепенно.

— Вы опоздали, мисс Лоуэлл, — попенял ей Тед, едва она вошла в кабинет, потратив еще минут десять, чтобы сориентироваться в другом крыле.

— Мне кажется, уложить детей гораздо важнее, чем прийти к вам вовремя.

Тед хмыкнул.

— Вы первая, кто так считает.

— Это мне льстит. Я хотела серьезно поговорить с вами, мистер Уилсоу. — Анабель собралась, ожидая какую угодно реакцию: от полного неприятия до совершенного безразличия. Почему-то кающегося Теда Анабель просто не представляла. — Дети в ужасном состоянии.

— Я вас предупреждал.

— Прошу, не перебивайте меня. Дети в ужасном состоянии вовсе не потому, что они плохие. Если вы заметили, мы сразу же нашли общий язык. Ваши дети заброшены. Как вы думаете, если ребенок занят делом — рисует, играет в теннис, читает или гоняет с друзьями в футбол, у него остается время на проказы?

Тед не ответил, понимая, что вопрос был риторическим.

— О, конечно, любой ребенок может разбить окно, отказаться идти спать или разрисовать зубной пастой сестренку, пока та спит. Но если рядом есть взрослый, он всегда направит энергию в безобидное, а еще лучше в полезное русло. Рядом с вашими детьми таких взрослых нет.

— Нам не везло с гувернантками, — заметил Тед и поймал себя на мысли, что начинает оправдываться.

— Дело не в гувернантках! — отрезала Анабель. — Вы — тот взрослый, что постоянно находится рядом с детьми. Даже несмотря на то, что вы постоянно пропадаете на работе. Присутствие взрослого может быть и незримым, и это называется авторитетом. Да, ваши дети любят вас, боятся, но это вовсе не показатель уважения. Разве хоть раз их остановила мысль, что вы будете сердиться, будете недовольны ими? Нет! И, мало того, понимая, что так они обратят на себя ваше внимание, они готовы сделать все, что угодно. Им нужен отец, а не хорошая гувернантка. В конце концов, вы же не хотите, чтобы я заменила им родителей?

Анабель иссякла и пристально посмотрела в глаза Теду. Впервые. На этот раз отвернулся он. Если бы неистовая мисс Лоуэлл знала всю правду, она бы сейчас говорила совсем не так. Или так же? Тед не знал ответа на этот вопрос. Но и говорить с Анабель о прошлом не хотелось.

— Знаете, мисс Лоуэлл, я бы не отказался, чтобы вы заменили им родителей, — признался Тед.