Она наивно считала, что Стивен Морроу сумеет оценить юмор Кола и то, с какой точностью он наносит свои уколы, целясь в систему, к которой и сам принадлежит. Возможно, она подспудно надеялась, что это заставит Стивена внимательно взглянуть на себя. «Дура, — ругала она себя, — он просто невозможный человек. Подозрительный. Скрытный». Была у него какая-то теневая сторона, куда она не могла заглянуть.

Но потом она вспомнила его улыбку во время выступления Кола. Мимолетную усмешку, в которой было и понимание, и удовольствие… пока забрало не опустилось снова.

Что ж, может прятаться за ним сколько хочет. Она не станет биться лбом об стенку.

— Джиллиан, — он догнал ее и схватил за руку.

Она ненавидела себя за то, как ее тело сразу же отреагировало на его прикосновение. Он силой заставил ее остановиться и повернуться к нему. В свете бегущих огней перед входом в клуб она увидела его лицо, красивое, но такое грустное и словно погасшее.

— Прости, — произнес Стивен, опуская ее руку.

Голос его звучал так напряженно, словно он говорил эти слова впервые в жизни. Может, так и было. Джиллиан почувствовала, как невольная нежность овладевает ею. Да, у него была теневая сторона, но и светлая была тоже… когда он допускал, чтобы она проявилась.

— Ты иногда бываешь таким болваном, — внезапно проговорила она.

— Мне это уже говорили, — отозвался он, — но никогда еще так прямо, — губы его стали подергиваться в зарождающейся улыбке, что всегда находило отклик в каком-то тайном уголке ее души.

— Тебе же хуже, — фыркнула она.

— Ты восполнишь это с лихвой. — Стивен коротко улыбнулся, но от того стал выглядеть еще ранимей.

— Ты подозрительный, вредный и… — Она замолчала в поисках точного слова.

— Надутый?

Она склонила голову набок, оценивая.

— Нет, не надутый, — таким он никогда не будет, только не он с его быстрым юмором, временами насмешкой над собой и… редкой нежностью.

— Невыносимый?

— Это подходит.

— Не решаюсь продолжать.

— А по-моему, стоит. Немного самокритики очень полезно для души.

— Но не для самоуважения.

— Ну, думаю, ваше самоуважение это выдержит, — съехидничала Джиллиан.

— По-моему, это упрек. Неужели я настолько плох? — Стивен огорченно развел руками.

— По-моему, вы не ждете ответа на свой вопрос, мистер Морроу.

Взгляд его сверкнул серебром, и Джиллиан поняла, что злость исчезла из их спора, и он снова перешел в шутливую перебранку, в которую превращался почти любой их разговор.

— Я очень сожалею, — серьезно сказал Стивен. — Когда я рядом с тобой, я делаю и говорю все не то и не так. Ты что-то переворачиваешь во мне. Я даже не понимаю, как это получается.

Услышать такое признание из уст Стивена Морроу было просто поразительно. От любого мужчины услышать такое было бы необычно, и уж особенно от этого человека, который скрывал все свои чувства. Но это доказывало не слабость его, а силу. Ее потрясла эта неподдельная открытая честность. Мучительная честность. Джиллиан поняла, чего это ему стоило, по его лицу, суровому, словно высеченному из гранита. Ей так хотелось коснуться его лица, смягчить его черты своим прикосновением.

И с ответной честностью она протянула руку и тронула уголок его рта, провела пальцами по волевой складке.

— Вы продолжаете меня удивлять, мистер Морроу.

— Тебя? — недоверчиво улыбнулся он.