Джиллиан последовала за ним.

— Что хочешь послушать?

— Ты действительно балуешь всех, Выбирай сама,

— Предупреждаю: я еще и бессовестный романтик.

— Ты? — он поднял брови в шутливом недоверии.

— В части музыки, — поправилась она, хотя боялась, что глаза ее говорят совсем иное.

— А я было решил, что ты фанатка рока.

— Если только хорошего рока, — откликнулась Джиллиан, — Но сейчас мое настроение требует чего-то нежного и уютного.

— Уютного?

— Наш вечер„„

— , ..был чертовски нервным, — докончил он фразу,

Она перевела глаза с записей на него и больше не могла оторвать взгляда. Почему ему всегда это удавалось? В его присутствии она забывала обо всем, ощущала лишь частый стук сердца и кровь, толчками пульсирующую во всем теле. Даже там, где и не надо было бы.

А Стивен взял из ее рук чашку и поставил вместе со своей на стол. Забыв о музыке, она шагнула в его объятия, словно это было самым естественным поступком.

Джиллиан почувствовала прикосновение его туб к щеке, скользящий по коже поцелуй, оценила его нежность, которую он обычно так хорошо скрывал. Каждое его касание, каждый поцелуй были лаской, сладостной, изысканной, опьяняющей.

Губы Стивена подобрались к ее уху, стали его пощипывать, язык шаловливо играл с мочкой, вызывая в ней бурю ощущений.

— Джиллиан, — прошептал он, и его дыхание вызвало новые волны удовольствия, которые бурно накатывали одна за другой.

Руки Джиллиан сами обвились вокруг него, она запрокинула лицо, подставляя ему свои губы. Все было так внезапно, мир вокруг вспыхнул пожаром, и она сама горела жарким пламенем. Заботливая нежность пропала, вместо нее бушевала страсть. Дикая, необузданная страсть. Его губы прижались к ее губам, и она отвечала с той же нескрываемой потребностью близости.

Джиллиан услышала его стон и ощутила физическую муку их стремившихся друг к другу Т ел, рвущихся навстречу в поисках более полного слияния. Она посмотрела вверх, глаза его сверкали так ярко, как никогда раньше.

Джиллиан прильнула к нему, а он вжимал свой рот в нее, его губы просили ее губы открыться… И они раскрылись. Она ощутила, как его язык скользнул в ее рот, упоительно жадный, когда он стал возбуждать каждую клеточку, которой касался. Все ее тело откликнулось, запело новую ликующую мелодию, а он дирижировал этим волшебством.

Да, это было волшебством, магией! Теперь она поняла, чего ждала всю жизнь. Почему ждала. Джиллиан инстинктивно знала, что так должно быть, что это должно быть таким необыкновенным, как то, что происходит с ней сейчас. И она не собиралась упускать свое счастье.

Его губы перешли от ее рта на шею, прошлись по ней мелкими поцелуями, одновременно шепча ее имя. Столько нежной ласки было в том, как он произносил его, словно это было не женское имя, а волшебное заклинание, открывающее путь в страну наслаждений. Боль нарастала у нее внутри, в самой ее сердцевине, жадное томление, которое мог облегчить только он. Она бормотала: «Стивен. Стив…»

Его стон прозвучал еще громче.

— Ради всего святого, Джиллиан, я…

— Ты слишком много говоришь, — отозвалась Джиллиан, чуть слышным, неожиданно осипшим голосом.

Внезапно она ощутила, как затряслось его тело, задрожала грудь от приглушенного рокочущего смеха. А затем его рот снова накрыл ее губы, и все разговоры кончились.

8

Джиллиан смутно сознавала, что ведет Стивена в спальню. То ли ведет, то ли сопровождает. То ли следует за ним.