— Ты прекрасна, Джиллиан Коллинз.

— И ты тоже.

— С моим-то сломанным носом? — усмехнулся он.

— Он придает тебе мужественность.

— — Тогда у меня ее навалом.

— Расскажи мне о футболе.

Молчание. Потом вздох.

— Что именно ты хочешь знать?

Джиллиан понимала, что ступает на зыбкую почву, но он так мало рассказывал себе и своем прошлом.

— Почему ты играл в него? Ты вроде не любишь о нем говорить.

— Спорт казался мне самым быстрым и легким путем к успеху, — покорно вздохнув, начал объяснять Стивен. Затем помолчал и, криво усмехнувшись, добавил; — Так я считал прежде.

— Ты не получал удовольствия от игры?

Он на минуту задумался. Почему-то все эти годы ему не приходило в голову проанализировать, что он чувствовал по этому поводу. Плачевный результат его карьеры, так многообещающе начавшейся, свел на нет то хорошее, что в ней было.

— Полагаю, что получал, — наконец ответил он. — Во мне сильно развит дух соперничества. Я этим всегда отличался, и для меня не было ничего слаще победы.

— И ничего горше поражения? Это замечание ошеломило его. Почему-то он не ждал от Джиллиан такой оценки.

— Дело не в выигрыше или проигрыше, а в том, как ты провел игру, — ответил он, насмешливо растягивая слова. — Обычно так говорят победители.

Слова его были полны горечи, и Джиллиан невольно погрустнела.

— Неужели совсем нет радости от самой игры? Неужели важен только результат?

— Думаю, это зависит от ставки, мисс Коллинз, — пожал он плечами. — В моем случае ставкой была карьера профессионала. Я должен был быть лучше всех других, хотя не обладал лучшими, чем у них, физическими данными. Значит, я должен был работать как одержимый.

— И продолжаешь в том же темпе до сих пор, — понимающе кивнула она. — Упорнее всех других, Зачем? Чтобы что-то доказать?

Джиллиан лезла в его мысли и душу, куда он не допускал никого много лет, и сомневался в том, что ему это нравится, Он никогда ни с кем так откровенно не разговаривал об этом.

— Хватит обо мне, — сказал он. — Я хочу узнать побольше о Джиллиан Коллинз.

— Ты гораздо интереснее,

— Но ведь ты намекнула, что я трудоголик. В тех кто занят только работой до упаду, нет ничего интересного.

— Но ведь ты бываешь и другим. Когда позволяешь себе это.

Даже если в ее словах были колючки, их уколы смягчались той нежностью, с какой она прильнула к нему,

— М-м, ты так думаешь?

— Да, — она томно вздохнула. Смысл ее слов был совершенно ясен, но он не собирался допускать повторения. Не теперь.

Или мечтал об этом?

Никогда в жизни не был Стивен таким невыдержанным, никогда не поддавался слабостям. Однако сейчас его несло как листок по ветру. Стоило Джиллиан коснуться его, поглядеть так, словно он представлял из себя что-то особенное. И все. Он становился в ее руках мягким как воск.

«Ну, сравнение не годится», — подумал он, ощущая, как твердеет его мужская плоть.

Так что же происходило? Одерживал он сейчас важную для себя победу или проигрывал?

Впервые в жизни ему это было абсолютно безразлично, коль скоро его тело вновь слилось с нею воедино.

Джиллиан натянула майку и встала с постели, чтобы сварить кофе, Стивен отказался от еды, когда она предложила приготовить завтрак.

Он не привык разлеживаться в постели и поднялся вслед за ней, собрал разбросанную по комнате накануне в спешке одежду и натянул ее на себя,

Стивену почему-то показалось, что он цепляется за одежду как за средство воздвигнуть между ними как можно более серьезную преграду.