Подняв к нему лицо, она встала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Вообще-то ей нравилось, что он такой высокий, но только не в эту минуту. Она так ждала от него какого-нибудь знака, хоть небольшого шага навстречу.

И ее ожидание было вознаграждено, когда он с легким стоном нагнул голову, губы их встретились, и на этот раз Стивен ее уже не отпустил, а, легко подхватив на руки, понес в спальню.

Обоими овладело лихорадочное нетерпение. Торопливо раздевали они друг друга, словно жизнь зависела от скорости их движений и словно, если они не будут все время прикасаться друг к другу, один из них навсегда исчезнет. Стивен вынул что-то из кармана и на мгновение отвернулся, но тут же снова обвил ее руками. Не разжимая объятий, они вытянулись на кровати. Его язык заскользил по ее щекам, к ушам, задержался на самой их чувствительной части — мочках и двинулся дальше по шее к затылку.

Джиллиан ощутила, как твердеет его мужская плоть. У нее все внутри горело, жаждало его, напряжение нарастало, пока ей не стало казаться, что она уже не выдержит ни одной секунды без их полного единения.

— Я хочу тебя, — шептала она. — Я так сильно хочу тебя. Хочу, чтобы ты стал моей частью, чтобы двигался во мне, любил меня.

Тело ее, трепеща, прильнуло к его телу, обольщая, соблазняя, увлекая.

— Джиллиан, — еле слышно выдохнул Стивен, поддаваясь зову страсти. Эта первобытная потребность, это неистовое желание, которое неудержимо влекло тела мужчины и женщины к слиянию, несущему радость обладания друг другом. Он вошел в нее медленно, дразня и заставляя ее устремиться ему навстречу. Ее тело выгнулось ему навстречу — само по себе, отвечая движением на его движение. Ее руки вцепились ему в плечи, она отчаянно извивалась, а он неуклонно проникал в самую ее сердцевину. Ритм его движений замедлился, доводя ее до исступления, пронзая и обольщая, пока Джиллиан не почувствовала, что окончание каждого нерва раскалилось, каждый мускул напрягся от нетерпеливого жадного ожидания.

— Джиллиан, — вдруг звучно произнес Стивен, и от этого неожиданного восклицания жар, воспламененный внутри нее, взорвался, разлетаясь огненным гейзером. Его сменили волны наслаждения, они накатывали одна за другой и наконец совсем затопили Джиллиан как раз в тот момент, когда обессиленный Стивен упал на нее, а его мужская плоть продолжала содрогаться в ней, вызывая у нее судороги сладострастия.

— Откуда берется такое волшебство? Такое чудо? — еле выговорила она.

Стивен скатился на бок, чтобы не давить на нее всем весом, но не отпустил от себя и прошептал в ответ:

— Не знаю. Со мною никогда…

Лицо Стивена было влажным, и Джиллиан, лаская его кожу языком, ощутила соленый вкус его испарины. Ей хотелось признаться ему, что она его любит, но Джиллиан собрала всю свою волю и сдержалась. Наверное, еще не время. Не было у нее уверенности, что Стивен готов выслушать подобное признание и не скрыться опять в испуге в своей раковине.

Но если она не могла высказать свою любовь словами, то могла заставить говорить об этом свое тело, свои губы… И если слова были для него преждевременны, то на язык жестов и ласк он откликался с готовностью. Его губы и язык ласкали ее с невероятной нежностью, словно она была драгоценным хрупким сосудом.

Его руки гладили ее живот, грудь, бедра. Они останавливались то тут, то там, как исследователь, тщательно изучающий интересные места, потом переходили дальше. Эго было актом любви, обладания, завладевания, и ее тело замерло в сладкой неге. Она, казалось, впитывала кожей каждое его прикосновение. Его губы манили, приглашали в неизмеримые глубины наслаждения» Она почувствовала, как пробежала дрожь по ее телу, когда неистовое желание вновь стало нарастать в ней.