– Похоже, теперь ты не скоро попадешь домой, – заметил ему вслед Майк.

– Ты тоже, – огрызнулся гигант и сплюнул.

– К сожалению, он прав, – заключила Лаура.

36

– Ты не против дать показания против Кэллоуэя? – спросил Рэнсом Майка, которого вели к полицейскому фургону. Аллан уже сидел внутри – к счастью, надевать на них наручники полицейские сочли необязательным. Несколько минут назад подъехал мрачный инспектор Хендрикс – Майк видел, как Рэнсом объясняет ему ситуацию, что, впрочем, нисколько не улучшило настроение второго детектива. Зато сам Рэнсом после разговора заметно приободрился – даже походка у него сделалась бодрой, пружинистой.

В ответ Майк только пожал плечами. Вопрос был непростым – он это понимал.

– Разве это правильно? – промолвил он неуверенно. – В конце концов, это я втянул Чиба в нашу авантюру.

– Значит, не против… – констатировал Рэнсом. – Имей в виду, Маккензи, этим ты можешь изрядно облегчить свою судьбу.

– Насколько именно?

Рэнсом пожал плечами:

– Получишь шесть лет вместо восьми, а года через три будешь уже на свободе. Думаю, ты в состоянии нанять лучших адвокатов, а уж они‑то постараются выставить тебя в суде этаким наивным прожигателем жизни, который связался не с той компанией. Ну и знакомый психоаналитик всегда может диагностировать сниженное чувство социальной ответственности.

– Предлагаешь заделаться психом?

– Временно. Главное, чтобы ты был не в себе на момент совершения уголовно‑наказуемого деяния.

– А как насчет меня? – спросил Аллан, выглядывая из фургона. – Мне‑то что делать?

– То же самое. – Рэнсом пожал плечами. – Правда, тебе и так зачтется явка с повинной, к тому же ты помог спасти пятерых человек, которые в противном случае были бы зверски замучены и убиты.

– Семерых, – поправил Майк. – Страх собирался прикончить и Чиба с Джонно.

– Вот видишь? – сказал Рэнсом Аллану. – Ты у нас вообще герой.

В машину «скорой помощи», стоявшую рядом с полицейским фургоном, как раз загружали носилки с телом Джимми Эллисона. Лицо эксперта закрывала кислородная маска. Еще одни носилки потребовались для Джонно.

Первому требовалось переливание крови, несколько швов – и как минимум несколько лет консультаций у психолога. Второму необходим был новый позвоночник.

И снова Майк задумался о том, какую потрясающую дерзость и хладнокровие проявил Гиссинг. Годами красть картины из хранилища и ни разу не попасться – и оказаться на грани разоблачения, когда на складе решено было провести такое обычное и рутинное в общем‑то действие, как инвентаризация. А как красноречиво и страстно Гиссинг выступал против того, чтобы прекрасные картины, шедевры признанных мастеров исчезали из общественного доступа, попадали в руки частных коллекционеров или превращались в активы корпоративных собственников. Невозможно было не поверить в его искренность, а ведь на самом деле профессор просто искал исполнителей, которых он мог бы хитростью заставить делать то, что было нужно ему. И он нашел нескольких глупцов, которых сумел легко обмануть… а потом позаботился о том, чтобы штатный эксперт в нужный момент попал в больницу. В результате администрация склада обратилась за консультацией именно к нему, а уж профессор не испытывал ни малейших колебаний, выдавая копии за подлинники.

Его план был безукоризненным, и все же в любую минуту что‑нибудь могло пойти не так. Чтобы выиграть, профессору нужно было сделать всего один рискованный ход. Он его сделал, и – вопреки всем шансам – выбросил именно ту комбинацию, которая его устраивала.