Было два часа дня. Он думал над тем, в какой надежный тайник спрятать акты о продаже.

Ксавье и Женевьев должны были вернуться через неделю. Их ждали большие перемены.

Он быстро спускался по ступенькам. Ему хотелось есть. В маленьком кафе он встретил старика, собиравшегося выйти вместе со своей шарманкой на колесиках.

– Эй! – окликнул Ла Скумун.

Шарманщик обернулся, остановился, и скоро на улочке заиграла музыка. Ла Скумун прислонился к черному фасаду очень старого дома и закрыл глаза.

Он убегал от этого города, забыв, что стал владельцем кабаре и еще не обедал.

Бло знал особые методы Ла Роки. Этот гангстер работал без поддержки организованной банды и всегда жил на страхе других. Страхе, внушаемом одним лишь его присутствием.

– Он собирается и дальше жить так, – сказал Бло. – Это для него настолько естественно, что он даже не пытается искать ничего другого. А зря.

– Само собой, он не видит причин менять профессию, – согласился Мерсье.

– Надо считаться с тем, что за время войны психология людей изменилась.

– Думаете, они подадут заявление, и мы сможем его взять?

– Нет, заявления они подавать не станут. Вопрос в другом…

И «Зеленый час» остался для Бло предметом постоянной заботы. Особенно после ухода Грегуара и Фабра.

Он решил снова наведаться в кабаре.

– Что-то больше не видно хозяев, – сказал он Ла Скумуну.

– У них слишком много дел, вот и избавились от этого Кабака…

– Вы их избавили? – вежливо поинтересовался Бло.

– Они назвали цену, я купил.

– Уверен, вы купили на очень выгодных условиях, – заявил комиссар.

– Когда отдаешь все, что имел, да еще залезаешь в долги, все равно кажется дорого, – ответил Ла Скумун.

– Вот это да! – вздохнул Бло. – Не думал, что вам пришлось идти на жертвы… Вашему другу лучше? Я имею в виду его настроение.

Ла Скумун посмотрел на полицейского, который вроде бы непринужденно болтан, а на самом деле вытягивал из вас нужные сведения.

– Нас обоих помиловала благодарная родина, понимаете? Мы теперь свободны, и нам не в чем себя упрекнуть.

– …А никто не собирался вас ни в чем упрекать, – возразил Бло.

Они расстались, обменявшись еще несколькими банальными фразами, и Бло быстро навел справки насчет Фабра и Грегуара. Оба были живы и ответили, что договорились с Ла Рокой. Бло показалось, что они хотят поскорее забыть про эту сделку. Похоже, Фабру было особенно тяжело ее переварить, но он не сказал ничего такого, что могло бы пригодиться Бло.

– Нельзя помочь людям против их воли, – заявил тот своему заместителю.

Так обстояли дела к возвращению Женевьев и Ксавье. Они приехали без предупреждения, не дав телеграммы. Ксавье любил сюрпризы.

– Эй, догадайся, кого я привез! – сказал он, разбудив Роберто.

Было десять часов утра. Ла Скумун сел, пригладил рукой густые, коротко остриженные волосы и, не отвечая, посмотрел по сторонам.

В комнату вошла Женевьев, за которой следовал Фанфан.

– Малыш Фанфан! – воскликнул Ла Скумун.

Он встал и поцеловал Женевьев. Поцелуй был легким, потому что он не любил излияний чувств на людях.

Фанфан вышел из тюрьмы месяц назад. В его глазах читалась непередаваемая грусть. Он пожал Роберто руку.

– Мы его нашли, когда он бродил по Марселю, – сообщил Ксавье.

– Правильно сделал, что привез его. Мы будем вместе, – решил Ла Скумун.