– Как вы считаете, вам будет по силам сумма залога" миссис Кларк?

Она устало взглянула на него и слегка пожала плечами:

– Полагаю, да. – Но Джессика знала, что не осилит такую сумму, если вручит Шварцу чек на две тысячи долларов, лежавший в ее сумочке. У нее не оставалось иного выбора. Адвокат нужен был немедленно. Ей придется заложить машину. Или.., что‑то другое. Что за черт, теперь это было не важно. В ее положении ничего не играло большой роли. Если потребуется, она продаст дом. Но что, если.., она должна была знать. – А что, если мы не сможем заплатить всю сумму залога сразу?

– Там не существует понятия кредита, миссис Кларк. Вы платите всю сумму и передаете закладную, либо они просто не выпускают Яна из тюрьмы.

– До каких пор?

– До конца суда.

– Боже мой. Тогда у меня нет выбора, не так ли?

– В каком смысле?

– Мы просто продадим все, что потребуется.

Шварц кивнул с сожалением. Он редко испытывал какие‑либо чувства к своим клиентам, и если бы Джессика стала ныть и жаловаться, то вызвала бы только его раздражение. Вместо этого она завоевала его уважение.., и сострадание. Никто из них не заслуживал таких бед. Ему стало любопытно, что же на самом деле скрывалось за обвинениями в изнасиловании. В глубине души Мартин был уверен в невиновности своего подзащитного.

Вопрос заключался в том, можно ли это доказать.

Следующие десять минут он провел, объясняя детали процедуры предъявления обвинения. Джессика почувствовала облегчение.

– Если мне понадобится, по Какому номеру я смогу с вами сегодня связаться, миссис Кларк?

Она кивнула и черкнула номер магазина. Это был первый раз, когда Джессика подумала о том, чтобы заглянуть в бутик.

– Я буду там после того, как увижу Яна. Я собираюсь встретиться с ним. Да, мистер Шварц, называйте меня пожалуйста Джессика или Джесси. Похоже, нам предстоит длительное знакомство.

– Совершенно верно. Я хочу вновь увидеть вас здесь, в моем офисе, в пятницу. Вас обоих, если удастся вытащить Яна.

Это «если» заставило Джессику вздрогнуть.

– Нет, лучше в понедельник. Если все получится, вам необходим будет отдых. А уж затем мы засучим рукава. У нас не так много времени.

– Сколько? – спросила Джессика голосом безнадежного больного.

– Подумаем об этом после предъявления обвинения. Суд, по всей видимости, состоится примерно через два месяца.

– Перед Рождеством?

Своим вопросом Джессика вновь напомнила ему большого ребенка.

– Перед Рождеством. Если мы не получим отсрочку. Но ваш муж утром выразил пожелание, чтобы все прошло как можно быстрее, чтобы вы могли поскорее забыть о случившемся.

«Забыть? – подумала она. – Разве можно забыть это?»

Он встал и протянул руку, на минуту сняв очки.

– Джессика, попытайтесь расслабиться, а проблемы оставьте мне. Сделаю все, что в моих силах.

Она тоже встала, пожав ему руку. Он опять был удивлен ее ростом.

– Спасибо за все, Мартин. Яну передать что‑нибудь? – Она остановилась в дверях.

– Передайте, что я назвал его счастливчиком. – Глаза Шварца потеплели. Джессика улыбнулась комплименту и выскользнула за дверь.

Мартин Шварц повернулся в кресле к окну и, задумчиво покрутив в руках очки, покачал головой. Чертовски сложное предстоит дело. Он был уверен в невиновности Яна, но молодые, счастливые, красивые и богатые супруги будут раздражать суд присяжных. Джессика вызовет к себе неприязнь женщин‑заседателей, мужчины же почувствуют антипатию к Яну потому, что усомнятся в его способности зарабатывать себе на жизнь писательским трудом. Они оба производили впечатление состоятельных людей, насколько бы правдиво ни звучало объяснение Джесси по поводу наследства.