– Саша, когда домой? – спросила я. Ни этот особняк, ни его хозяин мне не нравились. Я была готова отшагать еще километров двадцать, лишь бы здесь не задерживаться. Опять же было неясно, какое у Сашки в этом месте может быть дело? Планами он со мной не делился, и это беспокоило. Бог знает почему, но дом за высоким забором представлялся мне разбойничьим вертепом.

– Я ж сказал, дело сделаю, отвезу, – ответил Сашка, слегка недовольный.

– А телефон здесь есть, мне бы отцу позвонить? – не унималась я.

– Телефон есть, а звонить нельзя, – посуровел он.

– Да я только…

– Нельзя, – повторил Сашка.

– А мы здесь долго?

– Не надоедай.

– Ладно, не буду. А помыться здесь можно?

– Можно. Душ, третья дверь слева. Я вздохнула, косясь на него, и решила порадоваться тому, что хотя бы душ есть. Сашка привел меня в просторную комнату с большим окном, выходящим на веранду. Мебель в комнате имелась, и даже с избытком, но все равно вид у нее был какой‑то нежилой. Я огляделась, вздохнула, а Сашка сказал:

– Располагайся. – Опять ненадолго ушел, а вернулся с полотенцем и махровым халатом. – Чувствуй себя как дома, – заявил он, проникновенно улыбаясь мне.

Кивнул и удалился, а я вымылась, испытывая чувство, близкое к блаженству, накинула халат, принесенный Сашкой, и стала расчесывать волосы, стоя перед зеркалом. Неожиданно открылась дверь, и вошла женщина. Я обернулась, порадовавшись, что в доме есть хозяйка, но радость моя мгновенно поутихла: женщина стояла на пороге и смотрела на меня без всякого удовольствия. Более того, как‑то угадывалось, что она бы с радостью меня придушила. Повода для такого отношения к своей особе я не видела и оттого разозлилась. Улыбку с лица убрала, поздороваться забыла и стала ждать, что будет дальше.

– Так, – сказала она наконец. – Это тебя Багров притащил?

Я молчала, выражение ее лица мне очень не нравилось. Ясно, что Багров – это Сашка и что она интересуется им не просто так. Женщина прошла, села в кресло, взяла сигарету, но не закурила.

– Чтоб ты знала, дорогуша, – процедила она насмешливо, – когда Багров сюда наезжал, то спал со мной, и ему это нравилось.

– Так это ж раньше, – ответила я, пытаясь понять, чего мне больше хочется: зареветь или вцепиться ей в волосы.

– Вот, значит, как, – хмыкнула она. – Любовь?

Я приподняла брови и сказала удивленно:

– Мне кажется, это не ваше дело.

– Пусть не кажется. Откуда ты взялась такая? – Она была раздражена и даже не пыталась скрыть это.

Я села в кресло, но отвечать не собиралась и молча разглядывала ее. Приходилось признать: красавица, правда, заметно старше меня, но я ни ходить, ни смотреть, как делает это она, не умею. Тут мне пришло в голову, что Сашка может разозлиться из‑за того, что я вмешиваюсь в его дела. А если он ее любит? Желание вцепиться ей в волосы стало еще острее. С трудом подавив этот порыв, я сказала:

– Не знаю, что вы подумали, мы с Сашей давние знакомые. Учились вместе.

– В одной колонии, что ли? – фыркнула она. – Так там вроде мужики и бабы отдельно?

– Не всегда же он в колонии сидел? – растерялась я.

– По мне, так он там и родился, – усмехнулась женщина. – Дура ты. Насквозь я тебя вижу. Интеллигентная. Учительница, что ли?

– Нет, – Бог знает почему испугалась я.

– Ну, все равно с институтом.