Катя выругалась. Крутанулась на пятках, готовая поднять на уши, если понадобится, всех в этом чертовом аэропорту, но на ее пути возникло препятствие. Как в дешевой мелодраме, знаете? Сначала она всем телом впечаталась во что то… твердое, потом медленно подняла взгляд, невольно отмечая прекрасную физическую форму мужчины, его стальные мышцы, контур которых проступал даже через одежду, колонну шеи, красивые неулыбчивые губы, холеную щетину, идеальное лицо и модную стрижку.

– Тушнов.

– Что, простите?

– Тушнов – это я. Вы опоздали.

Катя моргнула. Как он? Вот этот великолепный образчик мужчины – Тушнов? Нет, ее начальница, конечно, предупреждала, что он хорош. Но у Люси был специфический переменчивый вкус. Ей одинаково нравились как местные аборигены из племени масаи, так и, прости господи, Игги Поп. А к такому Катя оказалась совершенно не готова. Положа руку на сердце, она надеялась увидеть кого то более похожего на писателя. Может быть, с бородой, как у Толстого, или в пенсне.

Кого то постарше.

Что там говорила Люся? Он пишет сценарии для Голливуда? Вот на голливудскую звезду Тушнов и был похож. Что то среднее между молодым Бредом Питом, Джонни Деппом или Эриком Баной.

У Кати дыхание перехватило.

– И извините, – залепетала она. – Меня задержало происшествие на дороге.

Тушнов смерил ее нечитаемым взглядом и коротко кивнул. Катя закусила губу, раздумывая над тем, что означает этот царственный жест.

– Здесь жарко. Может быть, мы пройдем в машину? Надеюсь, там есть кондиционер.

Вообще то Тушнов выглядел свежим, как майская роза. И это после десятичасового перелета! И двух часов в кошмарном Занзибарском аэропорту, которые он, по всему выходит, провел в числе других смертных. То есть в порядке живой огромной извивающейся как змея очереди.

Сама