— Что, в конце концов, тут происходит? — повторила она. — Скажите мне!

Она томным жестом стала снимать длинные белые перчатки. Какое-то темное предчувствие подсказало мне, что Кларисса явно принадлежит к литературному кружку и вернулась с их собрания. Ее блестящие равнодушные глаза оглядывали собравшихся в библиотеке. В ней было нечто от судьи.

— Послушай, Кларисса, — начал Мэтт, но замолчал, облизывая пересохшие губы. Похоже, к ней он относился лучше, чем ко всем остальным. — Это ужасно… но кто-то попытался отравить отца.

Затем в комнату вбежала Мери, и они с Мэттом начали говорить одновременно. Кларисса не утратила своей надменности, хотя слова сыпались на нее со всех сторон. Она явно была встревожена и даже в какой-то момент попятилась, словно ее родственники собирались на нее напасть, но заговорила она все тем же тоном:

— Отравить отца? Но это просто кошмар!

— О Господи! — не удержалась Джинни.

Кларисса недовольно на нее покосилась.

— Извини, милая, если я задела твои чувства, — сказала она с плохо скрываемой злобой.

— Что ты, что ты! — отозвалась Джинни. — Все в порядке.

— Оставь ее в покое! — рявкнул Мэтт и, взяв Клариссу за руку, с нежностью слона проговорил: — Все в порядке, Кларисса. Понятно? Все в порядке. Он вне опасности. Уолтер сделал все, что нужно.

— Да-да, Мэтт. Он… он, наверное, выпил что-то не то по ошибке?

Джинни проявляла наибольшее хладнокровие среди всех собравшихся. Она откинулась на спинку кресла, взметнув гриву каштановых волос, и полузакрыла глаза. Затем четко произнесла:

— Все это очень похоже на попытку убийства. Яд был не из тех, что можно выпить по ошибке.

Итак, слово «убийство» было произнесено впервые одним из Куэйлов. Оно произвело впечатление разорвавшейся бомбы. Мэтт посмотрел на Мери, затем на Клариссу, затем на меня. Лоб его покрылся испариной. Я снова услышал, как тикают часы.

— Не надо так говорить, — недовольно проскрежетал Мэтт.

Из-за какого-то фокуса с освещением лица в полутемной комнате вдруг показались мне какими-то светящимися. Мери очень напоминала рембрандтовский портрет своей каштаново-коричневой гаммой. На ее лице проступили глубокие тени. Она взяла шубку Клариссы, чтобы ее унести, и лицо ее причудливо контрастировало с белым мехом.

Тик-так-тик-так… Часы тикали.

— Мне это нравится не больше вашего, — ровным голосом произнесла Джинни. — Но надо признать факты. Надо перестать обманывать самих себя. Если так будет и дальше продолжаться, мы все сойдем с ума.

— Лично я считаю, что это Джоанна, — заявил Мэтт, вынимая и роняя платок. — Она или кто-то, тайно проникший в дом.

— Глупости, — перебила его Джинни, — и ты сам это прекрасно понимаешь.

Тик-так. Тик-так…

Кларисса между тем сидела неподвижно, ее ноздри слегка раздувались, а глаза были широко раскрыты. Внезапно она сказала нечто заставшее остальных врасплох.

— Это не морфин? — осведомилась она.

— Какой еще морфин! — напустился на нее Мэтт.

Кларисса совершила промах и теперь сама это поняла.

— Я… просто вы сказали, это то, чего нельзя выпить случайно, ну а я знаю, Уолтер давал маме морфин, вот я и подумала, вдруг он и папе дал его по ошибке. — Она нервно рассмеялась. — Ну ладно вам, хватит меня пугать. Все равно у вас ничего не выйдет.