Джоанна вынуждена была уточнить этот пункт, изложив информацию обо мне.

Мисс Эмили хорошо владела собой.

- Ах, боже мой, Я понимаю. Какое горе! Катастрофа в полете? Эти молодые люди так отважны. Значит, ваш брат практически останется инвалидом?

Эта мысль, казалось, утешила добрую старушку. По всей видимости, я не смогу проявлять той неукротимой мужской энергии, которая пугала Эмили Бартон. Она робко спросила, курю ли я.

- Как паровоз, - сказала Джоанна, - Кстати, уточнила она, - точно так же, как и я.

- Да, да, это глупо с моей стороны. Боюсь, знаете ли, что я не иду в ногу со временем. Мои сестры были намного старше меня, а моя дорогая матушка прожила до девяноста лет, представляете, и была совершенно особенной. Да, да, теперь все курят. Дело только в том, что в доме нет пепельниц.

Джоанна заверила, что мы постараемся привезти с собой побольше пепельниц, и добавила с улыбкой:

- Мы не станем тушить сигареты об вашу прекрасную мебель, это я вам обещаю. Ничто меня не приводит в такую ярость, когда я вижу, как люди этим занимаются.

Так все было улажено, и мы сняли Литтл Фэз на шесть месяцев с правом продлить договор еще на три месяца, и Эмили Бартон объяснила Джоанне, что лично ей это очень удобно, потому что она собирается поселиться у своей старой горничной, «моей верной Флоренс», которая вышла замуж, проведя в доме пятнадцать лет. Такая славная девушка, а муж у нее занимается продажей домов. У них хороший дом на Хай-стрит и две очаровательные комнаты на верхнем этаже, где будет так удобно. «А Флоренс так рада меня принять!»

Итак, все как будто складывалось прекрасно, соглашение было подписано, и вскоре мы с Джоанной обосновались в доме. Горничная мисс Эмили Бартон, Партридж, согласилась остаться у нас, и с помощью этой девушки, приходившей ежедневно и хотя казавшейся немного себе на уме, но вполне приветливой, мы были окружены всяческой заботой.

Партридж была высоченной, суровой на вид старой девой средних лет, она великолепно готовила и, хотя не одобряла поздних обедов (у мисс Эмили было обыкновение слегка перекусить вареными яйцами), тем не менее приспособилась к нашим привычкам и даже признавала, что мне следует восстанавливать свои силы.

Когда мы окончательно обосновались и провели в Литтл Фэз неделю, торжественно пожаловала мисс Эмили Бартон и оставила визитную карточку. Её примеру последовали миссис Симмингтон, жена адвоката, мисс Гриффит, сестра доктора, миссис Дейн Кэлтроп, жена викария, и мистер Пай из местного прихода.

На Джоанну это произвело сильное впечатление.

- Я не знала, - сказала она с благоговением в голосе, - что люди наносят визиты… карточками.

- Все это потому, дитя мое, - сказал я, - что ты не знаешь сельских нравов.

- Глупости. Я много раз бывала на уик-эндах с деревенскими людьми.

- Это не одно и то же, - заметил я.

Я был на пять лет старше Джоанны. Я мог помнить с детских лет, что у нас был большой белый запущенный дом, а рядом - поля, спускавшиеся прямо к реке. Я помнил, как, прячась от садовника, полз под кустами малины, помнил запах белой пыли на конном дворе и рыжую кошку, пересекавшую двор, и стук лошадиных копыт, доносившийся из конюшни. Но когда мне исполнилось семь лет, а Джоанне два, мы переехали жить в Лондон к тетушке, и отныне наши рождественские и пасхальные каникулы проводили там, среди пантомим, театров, кино, лодочных экскурсий в Кенсингтон Гарден, а потом и на катках.